ЛАСИН МИР

Е. Райт

21. В ПОДЗЕМЕЛЬЕ

Рассказ доктора Адиса о Надземном Мире настолько поразил Ласю, что она никак не могла уснуть. Она вдруг подумала, что все ее друзья: и Маня, и Джакси, и Рой – живут в этом мире. Ласе тотчас же захотелось встретиться с ними. Для этого нужно было только подумать о них. И вот перед ней появился Рой, а вслед за ним и Маня, победно державшая свой пушистый хвост трубой.

– А где же Джакси? – поинтересовалась Лася у Роя, но тот только пожал плечами.

– Давайте все вместе позовем нашего Джакси, – предложила девочка.

Вихрь унес в пространство голоса друзей и назад принес… нет, это был не Джакси. Перед ними предстала черная дыра, напоминающая вход в пещеру.

– Если Джакси находится там, то стоит посетить это славное местечко, – заметил Рой.

Маня, по-видимому, не возражала, так как тут же юркнула в дыру. Протиснувшись в узкий проход вслед за кошкой, Лася и ее друг попали в большой, но мрачный зал. Слабый свет, проникающий снаружи, едва освещал неровные стены и угольно-черный пол. Нечего было и думать двигаться дальше – так здесь было темно.

– Эй, есть здесь кто-нибудь?! – громко произнесла Лася.

Странное эхо, которое, казалось, намеренно перевирало слова, прокатилось под землей.

– Съесть здесь кого-нибудь? – трижды повторило оно и замолчало, оставив друзей в полном недоумении.

Тогда Рой, которого угнетало бездействие, зажег спичку и двинулся вперед, стараясь обходить многочисленные ямки, заполненные водой. Вторую спичку он поднял повыше, чтобы ее пламя осветило дорогу Ласе и Мане.

– Скорее, Маняша! – поторопила Лася свою любимицу.

Однако кошка и не думала трогаться с места, она по-прежнему сидела у входа в пещеру и, задрав голову, смотрела на потолок. Что же высматривала она в темноте? Когда Лася поглядела в том же направлении, то задрожала от страха: ей почудилось, что с потолка пещеры свисает огромная, размером с поросенка, летучая мышь. “Летучие мыши слепые”, – вспомнил Рой и, подобравшись к мыши поближе, поднес горящую спичку прямо к ее тяжелым смеженным векам. Раздался тонкий свистящий звук, а потом, не меняя позы, странное существо вдруг заговорило.

– Нет-с, не дадут-с мне-с покоя-с, – произносил недовольный голос, присвистывая после каждого слова.

Продолжая висеть вниз головой, летучая мышь распахнула свои глаза и вновь просвистела:

– Так-с-с-с… Мальчик-с, девочка-с и фу-фу-фу-с… кошка-с…

Необыкновенная мышь оказалась зрячей! Ее огромные глаза показались Ласе почему-то печальными, и она первая осмелилась обратиться к незнакомке:

– Скажите, пожалуйста, не видели ли вы песика? Такого голубого щеночка с длинными ушами.

– Пожалуйста, – сказала мышь, поворачивая голову в Ласину сторону.

Из ее голоса теперь исчез свистящий звук, но хрипота все же делала его похожим на скрип колодезного ворота.

– Пожалуйста, – повторила обитательница пещеры, как бы раздумывая, стоит ли ей отвечать на вопрос.

– Люблю добрые слова, – после минутного молчания вдруг проскрипел голос. – Голубой щенок… Голубые щенки… Припоминаю… Их было четверо, и все они оглушительно лаяли.

– Четверо?! – в один голос воскликнули Рой и Лася.

– Чему удивляться? – проговорила мышь, недовольная тем, что ей не верят. – В этой пещере стоит только чихнуть, и вас станет двое, а если эти двое продолжат чихать, то и трое, и четверо…

– И это навсегда? – испугалась за Джакси его маленькая хозяйка.

– Да нет же, – устало, как будто сотню раз твердила одно и то же, сказала летучая мышь. – Едва такие двойники хотя бы на секунду встретятся взглядом, как тут же они снова станут одним целым. Но вот в чем трудность! После того как их разъединили, они и смотреть друг на друга не желают.

– Рой, мы должны собрать всех Джакси! – заявила Лася.

– Но как мы пойдем в такой темноте? – озадачил ее Рой, поглядывая на коробок спичек, содержимое которого быстро подходило к концу.

Девочка посмотрела вокруг, и взгляд ее поневоле остановился на странном существе, которое по-прежнему висело на потолке.

– Уважаемая, не пойдете ли вы с нами, чтобы искать нашего друга Джакси? У вас такие удивительные глаза. Они видят в темноте.

– Уважаемая… удивительные глаза…, – повторило вслед за Ласей странное существо, а потом капризно добавило:

– Только при одном условии. Если меня будут хвалить. Ширля любит, когда ее хвалят.

Условие показалось друзьям очень легким, и они, пообещав Ширле лучшие похвалы, тут же тронулись в путь. Ширлю, и впрямь, было за что хвалить. Когда она расправила свои кожистые крылья, оказалось, что их внутренняя сторона светится. Теперь друзья без опаски продвигались по длинным сырым коридорам, которые освещались, хотя и слабо, замечательными крыльями пещерной мыши.

Вскоре, однако, выяснилось, что нахваливать Ширлю не так-то легко. Ей не нравилось, чтобы какие-нибудь лестные слова в ее адрес повторялись дважды. Пытаясь как-то помочь Ласе, Рой обратился к мыши так:

– Ваша замечательная речь напоминает мяуканье пушистой кошечки.

Ширля вдруг захлопала своими перепончатыми крыльями:

– Терпеть не могу никаких ко…! Тьфу!

Лася едва успела удержать Маню, готовую броситься на несправедливую обидчицу. Прижимая руку ко рту своей любимицы, девочка поспешила примирить своих спутников:

– Уважаемая Ширля, мы не хотели вас огорчить. Нам очень хочется, чтобы у вас все было хорошо.

Пещерная жительница, которая к этому времени уже успела повиснуть на потолке с закрытыми глазами, была несколько утешена этими словами. Нехотя, она расправила крылья и вновь полетела вперед. Сопровождая друзей по тесному проходу, Ширля остановилась только тогда, когда наткнулась на Джакси номер один. Тот сидел на полу как раз в том месте, куда из отверстия в потолке падал солнечный свет и лапой ловил пылинки, плавающие в лучах света.

– Джакси, – позвала его Маня.

– Джакси! – подхватили остальные.

Но безумный пес никак не реагировал, продолжая свою игру. Тогда Рой подошел к собаке и решительно схватил ее за шиворот. Как ни отбивался Джакси, пришлось ему смириться с участью пленника и сидеть смирно на руках у мальчика. Эта маленькая удача обрадовала ребят, зато Ширля снова напомнила им о том, чтобы ее хвалили.

Озорная Лася принялась на ходу сочинять небылицы:

– У вас такой хорошенький носик, а кожа на крыльях нежная и приятная. И вообще, замечательный характер.

“Что же я вру? – вдруг подумалось девочке. – Ведь в этом мире все мои мысли известны”. И только она так подумала, как раздался сердитый голос Ширли:

– Все! Дальше не иду! Ненавижу, когда меня обманывают!

Рой посмотрел на растерянную Ласю, на дрожащую в его руках собаку и сказал:

– Знаете что, Ширля? Вы нам очень помогаете, и мы вам благодарны. Но все же вы требуете от нас невозможного. Так друзья не поступают.

– Друзья? – вдруг зашевелились “поросячьи” ноздри летучей мыши. – Вы считаете меня своим другом?

– Да, считаем, – твердо ответил Рой.

После этого разговора Ширлю словно подменили. Она перестала канючить, перестала обижаться и больше уже не складывала свои светящиеся крылья. Это пришлось весьма кстати, так как буквально через несколько шагов открылась глубокая расщелина, и, чтобы идти по ее краю, следовало хорошенько смотреть себе под ноги.

– Вау-ау-ау! – донесся откуда-то снизу собачий вой.

Ширля зависла над пропастью и осветила ее до самого дна. После этого все увидели там Джакси номер два.

– Стоит ему только захотеть, и сила мысли перенесет его наверх, – заметила мышь.

– Но он совсем дурной, – добавила она, рассматривая несчастного пса.

Зато у Роя сила мысли была в полном порядке, и уже через мгновение он стоял на дне расщелины, удерживая за шиворот обоих Джакси. Щенки отчаянно вертелись у него в руках, ни за что не соглашаясь смотреть друг на друга. Пришлось отважному мальчику перенестись наверх. Там ему с Ласиной помощью удалось поставить двух упрямцев нос к носу. И вот уже один, более послушный и разумный, пес побежал в составе маленького отряда на поиски остальных своих частей.

Дальше тропинка расширялась, и путь над пропастью казался менее опасным. Шагая, Рой даже стал насвистывать какой-то веселенький мотивчик. “Было бы неплохо научиться свистеть”, – подумала Лася и сложила губы трубочкой. Как она ни старалась, у нее выходил только тихий свист, больше похожий на шипение. Упражняясь, она немного отстала от остальных и, конечно же, не могла видеть того, что происходило впереди.

А между тем, бедняга Джакси вдруг повалился посреди дороги, намереваясь часок-другой поспать. Никак не ожидавший такой каверзы, Рой споткнулся об него и, возможно, упал бы на каменистый пол, если бы не Ширля. В последний момент мышь успела ухватить мальчика за воротник. Воротник подозрительно затрещал и… оторвался. Стараясь удержаться на ногах, Рой сделал несколько неловких шагов… Да, он не упал, но одну ногу все-таки повредил.

– Идите дальше без меня, – сказал он друзьям. – Я попробую сделать себе перевязку, а на обратном пути присоединюсь к вам.

Как ни боязно было Ласе продолжать путешествие без Роя, она собралась с духом и попросила Ширлю лететь вперед. Маленький отряд теперь продвигался с трудом, так как Лася должна была нести на руках упрямца Джакси. Она уже почти решила сделать привал, когда Ширля неожиданно издала какой-то неприлично громкий звук. От удивления Лася остановилась. И очень вовремя. Оказалось, что таким образом зоркое животное хотело предупредить об опасности: впереди раскинулось пещерное озеро.

– Это, дети мои, конец, – проскрипела Ширля.

Лася даже испугалась:

– Как конец?!

– Хра-ха-ха! – захрюкала-засмеялась мышь. – Просто здесь кончается пещера.

– Тогда где же остальные Джакси? – заволновалась девочка.

– Где-где? Подумать надо, – проворчала Ширля и замерла, прилепившись к потолку.

Лася пыталась всматриваться в непроницаемо черную поверхность озера, но не видела ничего, кроме неподвижной воды. Когда сгорела последняя спичка из коробка, который дал Ласе Рой, Ширля вдруг зашевелилась.

– Я сделаю обследование, – заявила она. – Да! Благодаря мне, все эти кошки и собаки скоро придут в себя.

Кошку Маню ужасно рассердили хвастливые слова толстой мыши. Но Ширля уже не слышала ее сердитого мяуканья, так как была далеко. Она стремительно летела над озером, стараясь уловить сколько-нибудь подозрительные звуки. Внезапно до чуткого Ширлиного слуха донесся какой-то топот. Широко раскинув крылья, она поднялась повыше и вскоре в их свете обнаружила на потолке… сразу двух Джакси. Самым невероятным образом, то есть вверх ногами, они носились друг за другом по потолку и, казалось, ничего не слышали. Ни того, как, надрываясь от крика, звала их Лася, ни того, как по-разбойничьи пронзительно свистела летучая мышь. Ширле, впрочем, скоро наскучило это занятие.

– А вот так не хотите?! – воскликнула она и пнула одного из псов по направлению к берегу.

Джакси номер три кубарем покатился по потолку, а его глупый двойник помчался за ним, полагая, что это новая игра. Так, пинками да толчками, погнала Ширля обоих псов над озером, а как только они очутились над берегом, сбросила их вниз.

До чего трудна была эта последняя “сборка” несчастного Джакси. Пока Ширля и Маня удерживали одного, Лася пыталась повернуть к нему голову другого, а в это время третий уже лез в воду…

– Как я его?! – потом делились между собой впечатлениями летучая мышь и кошка.

– А я его?! – подхватывал кто-то из них.

В таких приятных воспоминаниях под тявканье уже настоящего, веселого и разумного Джакси проходил их обратный путь. Когда перед ними внезапно появилась та самая узкая расщелина, Лася забеспокоилась. Где же Рой?! Ведь они уже прошли мимо того места, где оставили его.

Что и говорить, напряженное путешествие утомило Ласю. Скорее всего, наша героиня уснула, потому что через некоторое время обнаружила, что стоит у пещеры одна и недоумевает, куда девались остальные. А дальше, она вдруг увидела перед собой Роя: целого, невредимого и удивительно повзрослевшего.

– Где ты пропадал? Мы все изволновались, – укорила его Лася.

Тогда юноша, откинув полу своего белого плаща, показал ей меч, на который опирался другой рукой:

– Я участвовал в битве Светлого Воинства с Дракулой. Он привел с собой целое войско, но мы победили. Светлые всегда побеждают темных.

– Передай от меня привет всем Светлым, – пожелала Лася, засыпая теперь по-настоящему глубоко.

22. ДРУГА. ЛИЦЕДЕИ

Солнце украдкой заглядывало внутрь травяного шалашика, который притаился под кустом бузины. Заглянем и мы туда, чтобы поздороваться с его обитателями.

– Привет, Лася! – готовы произнести мы, заглядывая в шалаш, однако, к нашему удивлению, девочки там нет.

Кто же возится, кто сопит и повизгивает в глубине укромного убежища?

Представьте себе, как была удивлена Лася, заглянув в свой самодельный домик, увидела там большую лохматую собаку. Как только собака заметила девочку, она негромко зарычала. Первым желанием Ласи было убежать. Но что-то остановило ее. Она лишь слегка отступила назад, а затем, присев на корточки, осмелилась заглянуть внутрь шалаша. Только теперь она сообразила, отчего зарычала на нее собака. Четыре пушистых комочка копошились возле матери. Они тыкались мордочками в ее живот и, обнаружив среди рыжей шерсти соски, принимались сосать молоко, сопя и повизгивая, а потом засыпали, едва успевая проглотить последние сладкие капли.

Лася позабыла обо всех своих опасениях и стала подбираться поближе к собачьему семейству. Вскоре она была уже так близко, что сумела, протянув руку, погладить одного из маленьких собачат. Было приятно водить ладонью по пушистой шерстке малыша, и девочке захотелось взять его в руки. Щенок был еще слепым, и, когда он очутился у Ласи в руках, тут же принялся сосать ее палец, полагая, что добудет оттуда молоко.

Так Лася познакомилась с Другой и ее потомством. Вначале девочке было немного жаль шалаша (в нем уже нельзя было играть как прежде), но потом она даже не представляла себе, как может провести день без Други и ее детенышей.

Сегодня Ласе предстояла довольно сложная задача: пронести сквозь заросли полную миску супа с хлебом. С великой осторожностью ступая по протоптанной узкой тропинке, она уже почти добралась до шалаша, когда вдруг кто-то тронул ее за плечо. Девочка едва не выронила из рук миску, из-за чего немного супа пролилось на платье.

– Ты, прямо, чучундра какая-то! – рассердилась она на Джонни, который так некстати остановил ее.

Мальчик, однако, приложил палец к губам в знак того, чтобы Лася молчала. Потом так же, без слов, он взял из Ласиных рук миску с похлебкой и поставил перед собакой. Дальше его поведение стало и вовсе необъяснимым. Джонни схватил девочку за руку и, нагибаясь чуть ли не до земли, потащил ее к ограде, отделявшей дачный участок от улицы. Он усадил Ласю на корточки под самым забором так, чтобы можно было наблюдать между деревянными планками за всем, что происходило на улице, и шепнул: “Смотри”.

Ласе понравилась роль сыщика. Она внимательно осматривала дачную дорогу, деревья на ней, прохожих на тротуаре. Не обнаружив ничего необычного, она повернулась к Джонни и прошептала:

– Ну и что? Ничего ведь особенного.

– Следи за старушкой, – посоветовал ей Джонни.

Вначале в облике старушке ничего не казалось Ласе подозрительным. Бабушка, как бабушка: сгорбленная, в платочке, опирается на палочку. Но потом бросилась в глаза одна странность. Старушка ходила взад-вперед по тротуару и при появлении редкого прохожего сгибалась еще ниже, а ее шаркающая походка замедлялась.

От долгого неподвижного сидения заболели ноги, и Лася, которой стало невмоготу, поднялась. Странная старушка, приметив девочку, повела себя еще удивительнее. Она огляделась по сторонам и, убедившись, что улица пуста, перебежала через дорогу и остановилась у забора перед детьми.

– Эй, народ! – молодым баском заговорила чудо-бабушка. – Попить у вас не найдется?

Остолбенев от удивления, дети ничего ей не ответили. Тогда “старушка” призналась:

– Меня зовут Мишо. Я готовлюсь в театральный институт. Усекли? Репетирую роль старухи. Похож я на бабушку?

– Вроде бы похож, – неуверенно проговорил Джонни.

– Вроде бы, вроде бы, – передразнил его Мишо. – Воды бы что-ли принесли.

Когда Лася вернулась с полной кружкой колодезной воды, юный актер, который успел перелезть через забор, уже сидел на траве рядом с Джонни.

– Мы вот что тут решили, – заговорил он, обращаясь к девочке. – Нужно пойти к магазину, стать там и просить милостыню, как нищие. Тогда будет ясно: удалась мне роль старушки или нет.

Лася понимала, что ее никуда не отпустят в компании чудаковатого Мишо, но ей было очень любопытно наблюдать за ним. И потому она решилась. Так они и пошли. Впереди – шаркающей походкой поддельная старушка, сзади – потихоньку хихикающая парочка: Лася и Джонни.

До магазина оставалось каких-нибудь пару кварталов, когда “старушка” вдруг остановилась. Поравнявшись с ней, дети услышали ее заговорщический голос:

– Слушайте. Давайте я буду слепой старушкой. Это сложнее. Нужно, чтобы кто-то из вас был моим поводырем.

Дети молчали. Тогда Мишо хриплым от волнения голосом обратился к Ласе:

– Давай, ты. Очень жалкая получится парочка. Только не смейся!

Вскоре все, кто были около магазина, увидели ветхую старушку. Она шла, неподвижно глядя вперед, и постукивала перед собой суковатой палкой, одновременно опираясь на плечо маленькой черноволосой девочки в грязном платье. Когда девочка и бабушка подошли к магазину, они остановились у входа и, прислонившись к стене, выложенной розовой плиткой стали просить милостыню.

Старуха стояла с протянутой рукой и бормотала:

– Подайте на пропитание слепой и ее внучке-сиротке. Подайте на пропитание…

И вот уже одна, две, три монетки опустились в ладонь Мишо. Ласе было очень неловко стоять у всех на виду под магазином. Ее расстроенное личико вызывало сочувствие, и вот кто-то уже сунул ей в руку булочку, а кто-то другой – хрустящую бумажку крупной купюры.

– Пошли, ну, пошли, – горячо зашептала она, дергая актера за рукав кофты.

– Сейчас, минуту еще постоим, – прошипел он в ответ и тут же, получив очередную подачку, заговорил громко:

– Дай вам Бог здоровья! Вам и вашим деткам: счастья, здоровья…

Женщина, которая только что положила в ладонь ”слепой” пару монет и отошла, вдруг остановилась:

– Что это за бабушка? – обратилась она к другой женщине. – Я ее никогда раньше здесь не видела. И руки у нее странные, молодые…

Тут Мишо, до которого долетела последняя фраза, сообразил, что, гримируя лицо, забыл пройтись кисточкой по рукам и теперь руки выдают его. Не дожидаясь возможного разоблачения, парень живо спрятал мелочь в карман и, покрепче ухватив Ласю за руку, засеменил прочь.

Когда подозрительная пара и Джонни, следующий за ней по пятам, удалились от магазина на изрядное расстояние, горе-актер нырнул в кусты, чтобы там сбросить с себя старушечье одеяние. Из кустов он вышел в майке и шортах, с лицом перепачканным остатками грима.

– Ну, “внучка”, давай делиться, – весело сказал он Ласе, вынимая из кармана шортов все, что подавали им милосердные люди.

Когда Мишо протянул девочке деньги, она спрятала руки за спину и тихо сказала: “Не надо”. Парень пожал плечами и положил деньги снова в карман.

– Как хочешь, – произнес он и, попрощавшись с ребятами, пошел своей дорогой.

Только сейчас Лася сообразила, что домашние, скорее всего, уже ищут ее. Что было духу она и Джонни помчались по домам.

Едва за Ласей затворилась калитка, как она услышала характерное тарахтение папиной машины.

– Лася, где ты была? – спросила ее мама.

Она была так взволнована Ласиным исчезновением, что не обратила внимания на папу, который уже выходил из автомобиля.

Лася, опустив голову, тихо ответила:

– Погулять ходила.

Папа, широким жестом распахивая калитку, пришел дочери на выручку:

– Мама, давай-ка отложим вопросы на потом, а сейчас, Ласенок, помоги-ка мне отнести продукты в дом.

Лася чувствовала, что все равно ей придется давать ответ, а потому обедала без аппетита. Она немного оживилась, когда на десерт мама предложила любимый ею яблочный мусс. Первую пиалу с лакомством мама поставила перед дочерью, вторую перед мужем.

– Знаешь, мама? – вдруг заговорил Рад. – Давай отдадим Ласе мою порцию.

От удивления мамины брови поползли вверх.

– Дочь у нас, по-видимому, недоедает, – пояснил отец. – Плохо мы ее кормим. Правда, дочка?

Ложка так и застыла в Ласиной руке, когда она встретилась с папой взглядом.

– Вовсе нет, – пробормотала девочка и покраснела.

– А я уж было подумал, когда возле магазина тебя увидел, что ты у нас голодная.

И вот здесь все произошло одновременно: из Ласиных глаз потекли слезы; Томик обмочил бабушку, и ей пришлось срочно нести его переодеваться; зазвонил телефон… Так и получилось, что Лася и мама остались наедине.

– Лася, расскажи, пожалуйста, что произошло, – попросила ее мама.

И девочка, тяжело вздыхая, рассказала маме о Мишо и своем невольном обмане.

– Ну! – вернулся папа, когда закончил разговаривать по телефону.

– Ну! – вернулась бабушка, переодетая в чистое платье.

Уже немного успокоенная, Лася взглянула на маму. В Ласиных глазах стояли слезы, готовые вот-вот политься новым потоком. Тогда мама сказала:

– Лася мне обо всем рассказала. И главное, она поняла, что ошиблась. Правда, Лася?

Девочка, вытирая глаза, кивнула, а потом пошла в свою комнату, как велела ей мама. Едва она присела на кровать, как услышала:

– Эй, Ласька! Тебя ругали?

Джонни (а это был он) сидел на дереве, на высоте второго этажа, и заглядывал в окно.

– Не ругали, – помотала головой Лася.

– Тогда чего глаза на мокром месте? – поинтересовался у нее мальчик.

Лася пожала плечами, а потом спросила:

– А ты не упадешь?

– Не-а, – уверенно сказал Джонни и добавил:

– Ну, раз у тебя все в порядке, я пошел.

23. ДОБРЫЙ ПОСТУПОК

Случился один из тех немногих дней, когда папа Рад не умчался чуть свет на работу, а остался на даче. Лася, с одной стороны, гордилась, что ее папа такой незаменимый на работе человек, а с другой, скучала по тем редким часам, когда они бывали вместе.

Вот и сегодня девочка поспешила “изловить” отца, пока бабушка или мама не придумали ему какую-нибудь работу.

– Папа, папа! Давай порисуем, – завлекала отца Лася.

– Порисуем? – переспросил папа, занятый какими-то своими мыслями.

– Да! Вот бумага и карандаш, – сказала Лася и для убедительности сунула все это отцу в руки.

Повертев пенал с карандашами, как будто видел его впервые, папа поинтересовался:

– С натуры?

– Да, да! – выпалила Лася и, чтобы папа вдруг не передумал, повела его подальше от дома.

декламировал Рад, пока дочка вела его по тропинке, протоптанной среди высокой густой травы.

– Ага! Пришли уже, – сообщила Лася, когда они очутились возле шалаша – пристанища Други и ее детенышей.

Папа даже присвистнул, оглядев Ласино сооружение и его необычных обитателей. Он похвалил шалашик, а потом сам предложил нарисовать одного из собачат. Лася очень обрадовалась, тем более что сегодня у них открылись глазки – хорошенькие карие глазки, которые смотрели доверчиво и с большим интересом.

Папина модель – огненно-рыжий щенок с белым пятном на лбу – никак не хотел сидеть на одном месте: он то крутился на руках у Ласи, то ковылял около шалаша, иногда неловко опрокидываясь на бок. И все-таки шаг за шагом, штришок за штришком на бумаге появлялось его изображение. Лася любила наблюдать за тем, как рисует папа. Ей хотелось научиться рисовать так же красиво, такими же быстрыми и уверенными движениями.

Оставалось дорисовать только одно ухо, когда вдруг зазвонил телефон. От неожиданности Лася вздрогнула, а задремавшая на солнышке Друга коротко зарычала. Продолжая работать карандашом, папа вытащил из кармана куртки телефон и стал разговаривать. Вот карандаш замер в его руке. Лася насторожилась: она догадалась, что звонят с папиной работы и хотят, чтобы он приехал. Самые худшие ее ожидания, в конце концов, оправдались.

– Ну что ж, – произнес папа, поглядев с виноватой улыбкой на дочку, – дорисуем потом.

– Красивый, очень красивый, – утешила отца Лася, разглядывая большой лист ватмана, который он вручил ей напоследок.

“Надо дорисовать ушко”, – решила она вскоре после папиного отъезда и уселась прямо на ступеньках крыльца. Высунув от усердия кончик языка, Лася осторожно водила карандашом по бумаге, когда вдруг на лист упала чья-то тень. Девочка подняла глаза и с удивлением обнаружила, что возле нее стоит Мара.

– Здравствуй, – степенно поздоровалась гостья.

Не дожидаясь, пока Лася ей ответит, она сказала:

– Сюда идет моя бабушка. Она несет вам варенье: смородиновое и малину в сахаре.

– А мы уже пили чай, – заметила Лася, возвращаясь к своему занятию.

Мару задело такое невнимание, однако она решила не подавать вида и поинтересовалась у Ласи:

– А кто это рисовал?

– Я, – без тени смущения ответила Лася.

– А вот и нет, а вот и нет! – запротестовала гостья. – Дети так не рисуют.

– Конечно, не рисуют, – согласилась Лася, почесывая карандашом макушку.

– Это рисовал мой папа, – сказала она потом, – а я – только ухо.

– Привет, девчонки! – подошел к ним Джонни. – Как поживаете?

Лася протянула другу рисунок.

– Папа рисовал, – определил Джонни, рассматривая замечательного щенка.

Возможно, Маре хотелось, чтобы и на нее обратили внимание, поэтому после минутного раздумья она заговорила об удивительных вещах:

– Вчера мы ходили в гости к одному дяде, волшебнику. Он смотрит на человека и видит, что у него внутри. Он видит, где поселилась болезнь. Вот.

– Подумаешь, волшебник, – скептически заметил Джонни. – У моего папы есть один знакомый, который предметы на расстоянии двигает, читает с закрытыми глазами и еще всякое-разное.

– Врешь ты все, – недовольно проговорила Мара.

– Это я вру? – удивился Джонни. – Да я сам ауру вижу!

– Что-что? – не разобрала Лася.

– А то, что светится вокруг человека, – пояснил мальчик.

– И у меня тоже? – завороженно спросила Лася.

– У всех, – подтвердил Джонни.

– И у всех разного цвета, – добавил он, устремив взгляд поверх Ласиной головы.

Девочке не терпелось узнать, какое у нее свечение, но Джонни только покачал головой.

– Ничего не получается, – сказал он, – сильно много света. Нужно найти место потемнее.

– Пошли в кладовку! – вскочила Лася, увлекая за собой ребят.

В кладовке было тесно, и девочкам пришлось ютиться между бочкой для засолки овощей и мешком с тряпками. Джонни устроился напротив, оседлав большой кожаный чемодан. Теперь без особого труда ему удалось разглядеть свечение над головами девочек: у Ласи – желтое, а у Мары – голубое.

Мара была рада, что у нее есть что-то свое, особенное, и больше не помышляла о том, чтобы кого-нибудь удивить. Ей было интересно с ребятами, и, когда она услышала, как бабушка зовет ее домой, огорченно засопела. Расставшись с Марой, Лася решила попробовать увидеть ауру. У нее даже глаза заболели – так она старалась. Но обнаружить вокруг Джонни хоть какие-то признаки свечения ей не удавалось. От этого интересного занятия Ласю отвлекли голоса. Голоса становились все громче, и вскоре стало ясно, кому они принадлежат.

– Бедный ребенок, такой больной, – говорила бабушка Эля.

– Представьте себе, с двух лет, – сокрушалась бабушка Фуркен. – С двух лет покоя не знаем: все болеет и болеет. И в последнее время хуже стало. Теперь только на уколы надежда.

Дети сообразили, что разговор идет о Маре.

– Так вот отчего она такая нудная, – прошептал Джонни. – У больных часто такой тяжелый характер. Мой папа говорит, что главное оружие врача – это терпение.

– Все равно ее жалко, – вздохнула Лася и тут же, как будто осененная какой-то блестящей догадкой, воскликнула:

– Пошли!

Она не захотела раскрывать свой замысел и только загадочно улыбалась, когда мальчик допытывался о том, что она собирается предпринять. Впрочем, следуя за Ласей по саду, Джонни и сам разгадал ее задумку. И точно: остановившись около собачьего семейства, девочка осторожно извлекла из-под теплого Другиного бока Огонька (того самого рыжего кутенка, которого рисовал папа) и радостно объявила:

– Сейчас мы пойдем и подарим его Маре!

Джонни улыбнулся своей ослепительной белозубой улыбкой и, приняв из Ласиных рук Огонька, поспешил выбраться из зарослей, так как Мара и ее бабушка уже выходили за калитку.

– Нет, нет и нет! – запротестовала бабушка Фуркен, когда мальчик передал ее внучке славного лохматого щенка, доверчиво смотревшего на людей своими блестящими глазками.

– Бабушка, я хочу его! – капризно возразила Мара и даже топнула ногой в подтверждение своих слов.

Бабушка деликатно извлекла Огонька из рук внучки, которая вот-вот готова была расплакаться. Однако слезы, едва появившись, так и застыли в Мариных глазах, девочка принялась неудержимо чихать.

– Скорее, дети, унесите собаку, – обратилась бабушка Фуркен к Ласе и Джонни. – Разве вы не видите, какая у Мары аллергия к животным?!

Джонни, как “медицинский ребенок”, знал, что такое аллергия. Он тут же поволок прочь растерявшуюся Ласю. Возле дома дети столкнулись с мамой Саной. Когда ей стало известно обо всем случившемся, она приобняла за плечи огорченную Ласю и сказала:

– Ничего страшного. Главное не подарок, а внимание. Мара скоро перестанет переживать из-за щенка, зато ваш добрый поступок ей запомнится. Правда?

Вместо ответа Лася порывисто повернулась к маме, обняла ее и поцеловала.

24. ОТКРЫТИЯ

– Папа, а кто такие ученые? – как-то стала приставать Лася с расспросами к папе.

Папа Рад как раз просматривал какие-то бумаги, которые извлекал из большой кожаной папки. Не отрывая глаз от очередного документа, он коротко ответил:

– Ласеныш, это те, кто умеют логически мыслить и стройно излагать свои мысли на бумаге.

– Папа, а ты что, этого не умеешь?

– Умею.

– Выходит, ты – ученый?

– Нет. Я – не ученый.

– Тогда ты мне сказал неправильно, – возмутилась Лася.

Отец оторвался от своих дел и с удивлением посмотрел на дочь. Заметив, что она все еще ожидает убедительного пояснения, он задумался.

– Значит так, – наконец сказал он. – Ученые – это люди, которые совершают открытия. Понимаешь? Они рассказывают людям о том, до чего эти люди сами в жизни бы не додумались.

Решив, что на сей раз любознательность дочери удовлетворена, Рад вернулся к своим бумагам. Но не тут-то было. Усердно обкусывая кончик карандаша, Лася сразила отца очередным вопросом:

– А откуда они сами берут свои открытия?

На лице Рада появилось выражение крайнего удивления и озадаченности одновременно.

– Папка, ты такой забавный! – рассмеялась Лася.

– Ты кого хочешь сделаешь забавным, – улыбнулся отец и развел руками. – Загнала меня в тупик.

Их оживленная беседа привлекла внимание доктора Адиса. Приглашенный Ласиной мамой для осмотра Томика, он как раз в это время направлялся от калитки к дому. Как только Лася заметила его, она тотчас же захлопала в ладоши. Вот сейчас она задаст ему свой вопрос об открытиях и непременно получит ответ. В самом деле, ответ последовал незамедлительно. Но какой!

Адис Адисович поднял указательный палец вверх и, закатив глаза, сказал:

– Оттуда.

– Что, с неба?! – не поверила Лася.

– Почти, – подтвердил доктор.

Извлекая из Ласиных рук карандаш, серьезно пострадавший от ее зубов, доктор Адис пояснил:

– Ты, наверное, помнишь то, что я рассказывал о Невидимом Мире. (Лася утвердительно закивала головой). Так вот, все, что появляется в нашем мире, на Земле, создано сначала там: и научные открытия, и красивые картины, и музыка, и даже… архитектурные проекты твоего папы.

– И сказки?

– И сказки, и многое другое.

Папа Рад, который молча следил за беседой, вдруг спросил:

– По-вашему получается, что мы здесь живем по плану некой потусторонней организации?

– Выходит так, – согласился доктор Адис.

С этого момента Лася перестала понимать, о чем говорят взрослые, да ее это уже и не занимало. Она жаждала сейчас только одного: совершить какое-нибудь открытие. Побродив немного по саду, облазив все закоулки в доме, Лася не нашла ничего нового, ничего поразительного. И вскоре, позабыв о своем желании, она уже бегала наперегонки с Джонни.

Когда закатное солнце расцветило небо розовым и зеленым, когда затих забияка-ветер, а сверчки только еще готовились к вечернему концерту, вся Ласина семья собралась за вечерним чаем. Набегавшись за день, Лася неохотно ковыряла манный пудинг, наблюдая, как мама кормит Томика; как братец, уворачиваясь от очередной порции детской каши, вертит головой; как папа сражается с бутербродом, вернее с вареньем, которое так и норовило стечь со скользкого масла на стол.

Никто не заметил, как ложка замерла в руках у Ласи. Зато когда она с силой хлопнула ладонью по столу (так, что зазвенела чайная посуда), взрослые стали делать ей замечания, а Томик обиженно оттопырил нижнюю губу. Ласю, однако, это ничуть не смутило.

– Придумала! Придумала! – кричала она.

– Что же ты придумала?

– Это настоящее открытие!

И Лася поделилась с домашними своим “открытием”.

Оказывается, для того чтобы спокойно есть бутерброд с маслом и вареньем, нужно ломтик хлеба намазать с одной стороны маслом, а затем, перевернув его, на другую сторону накладывать варенье или мед. Теперь варенье может преспокойно впитываться в мякиш, а уж протечь насквозь ему не позволит масло.

“Бутербродное открытие” так заинтересовало взрослых, что даже бабушка, которая не любила намазывать хлеб вареньем, согласилась отведать бутерброд-перевертыш.

Когда наступила пора укладываться в кровать, Лася все еще не могла угомониться, поэтому маме пришлось задержаться у ее постели.

– А знаешь? Мы через неделю переезжаем в город, – сообщила она дочери.

– Ой! А как же Огонек? – отозвалась Лася и тут же прикрыла рот ладошкой.

По ее жесту и округлившимся глазам мама поняла, что дочка проговорилась.

– Какой Огонек? – осторожно поинтересовалась Сана.

Лася вначале не решалась, а потом все-таки призналась:

– Собачка. Хочу, чтобы с нами поехал один щенок, сыночек Други. Его зовут Огонек. Можно?

Мама дотронулась своей теплой мягкой ладонью до Ласиной руки и спросила:

– Кто же будет за ним ухаживать?

– Я конечно, – заверила маму Лася.

Тут в комнату вошла бабушка Эля и доложила:

– Уснул, слава Богу. (Это она говорила про Томика).

Ласе вдруг захотелось, чтобы мама и бабушка не уходили от нее, и она предложила:

– Давайте почитаем книжку.

– Уже поздно, – возразила бабушка.

– А мы немножко, – сказала мама и, раскрыв одну из книжек, которые лежали рядом с Ласиной кроватью, стала читать.

“Как-то раз молоденький, совсем крошечный муравьишка обратился к старичку-муравью с вопросом:

– Дедушка, а кроме нашего муравейника, есть на свете еще что-нибудь?

– А ты выйди наружу, узнаешь, – ответил ему дедушка.

Муравьишка последовал дедушкиному совету и выполз из муравейника.

Голоса леса оглушили его, яркий свет попал в глаза, а пьянящие запахи едва не сбили с ног.

Когда малыш пришел в себя, то стал вглядываться во все, что движется. В первую очередь, он увидел много рыжих муравьев из своего муравейника и еще разных жучков. А потом он вдруг заметил очень странного муравья. Он был похож на его сородичей, только имел бурую окраску.

Едва муравьишка подумал, что этот муравей, должно быть, один на свете такой странный, как заметил еще одного, потом еще и еще.

Оказалось, что, в отличие от его сородичей, которые обитали на дереве в большом дупле, бурые муравьи проживают в гнезде, вырытом прямо в земле.

– Дедушка! Оказывается, кроме нашего муравейника, есть на свете и другие муравейники! – поделился с дедушкой своим открытием молодой муравей.

Дедушка одобрительно кивнул.

Муравьишка обрадовался, а потом вдруг спросил:

– А что, они только по цвету другие?

Дедушка улыбнулся и сказал:

– А ты пойди, посмотри и узнаешь.

Снова муравей последовал дедушкиному совету, но на этот раз осмелился проникнуть в жилище муравьев-соседей.

Осматривая земляные стены гнезда, он вдруг увидел на потолке… “медовые бочки”. Муравьишка даже потряс головой от удивления: “бочки” были живыми и шевелились. Присмотревшись, он догадался, что наверху, крепко прицепившись к потолку ногами, находятся особые муравьи с раздутыми брюшками, полными сладкой жидкости.

И вновь поспешил молодой муравей к дедушке:

– Оказывается, в других муравейниках живут иначе!

– Верно, – согласился старый муравей.

– Но что-то общее остается? – спросил он внука.

Когда муравьишка услышал вопрос, он понял, что, для того чтобы получить ответ, ему придется вновь покинуть свой муравейник.

Не успел он подобраться к соседскому гнезду поближе, как ему пришлось замереть от страха: туда направлялась колонна рыжих муравьев с большими серповидными челюстями. Они ворвались в муравейник и стали разграблять его, вытаскивать куколок и взрослых личинок. Если какой-нибудь отчаянный бурый муравей пытался отстоять жертв ограбления, рыжий солдат нападал на него и откусывал ему брюшко или голову.

Когда колонна грабителей вместе с добычей покинула, наконец, несчастный муравейник, пострадавшие принялись наводить в гнезде порядок. Муравьишка решил присоединиться к ним. Он таскал на место уцелевших куколок, спешил принести соседям тлей, чтобы те подкрепились их сладким соком. Во время работы он заметил, что его примеру последовали и другие черные муравьи.

Когда, еле-еле передвигая лапками, он дополз до родного дупла, то сказал, вернее прошептал:

– Много разных муравьев есть на свете. И общее у них – дружба”.

Мама прочла последнюю фразу и посмотрела на Ласю. Девочка счастливо улыбнулась, закрыла глаза и уже через минуту спала крепким-крепким сном.