ЕЛЕНА ПЕТРОВНА БЛАВАТСКАЯ
...не за горами то время, когда русские поймут все величие того Учения, которое принесла миру Е.П. Блаватская, и воздадут должное почитание этой мученице за идею. ( Из письма Е.И. Рерих, 02.06.34 )
НОСИТЕЛЬНИЦА ИСТИНЫ
(вместо предисловия)
Елена Блаватская - почти легендарная личность. Русская патриотка, отдавшая всю свою энергию изучению древних наук и религий, стала основоположницей теософского учения. Прожив многие годы в Индии, посетив Тибет, она воссоздала древнейшие учения мира. Исключительный авторитет и популярность во всех странах не освободили ее от принудительного забвения в нашей стране.
Елена Петровна Блаватская - это имя после долгих лет забвения, нападок и поругания снова зазвучало в полную силу на страницах нашей печати. В ее честь устраиваются конференции, симпозиумы и семинары, широко отмечалась столетняя дата ее ухода из жизни.
В XIX веке, когда жила Е.П. Блаватская, наука набирала силу, набирал силу и материализм. Но она не побоялась выступить против него - с проповедью духовности и идеализма. Она считала, что материализм и атеизм являются нравственными язвами человечества. Безверие порождает бездуховность, считала Блаватская. Такое совершить могла личность необыкновенная, титаническая, наделенная необычайными свойствами. Е.П. Блаватская и была такой личностью. Ее сестра, В.П. Желиховская, писала, что Блаватская заставила многих образованных людей своего времени поверить, что мир населен мыслящими существами, превосходящими нас разумом. Она совершила чудо, считала ее сестра.
Е.П. Блаватская обладала необычайными способностями внушения, проникновения в неизведанные области человеческих возможностей - предчувствия и предвидения. Но она была не единственной обладательницей таких способностей. Время от времени появляются необыкновенные люди, которые снова и снова пытаются доказать человечеству, что мир не так прост и однозначен и что за видимой его частью существует и невидимая, которую мы не можем познать с помощью пяти чувств. В этом смысле Блаватская стоит в ряду таких личностей, как Нострадамус, Сен-Жермен, Е.И.Рерих и др.
Свойства ее выходили из обычного уровня настолько, что были слишком чужды для огромного большинства. Даже ближайший ее сотрудник и помощник, полковник Олькотт, признается в своем дневнике, что, несмотря на многие годы совместной жизни, он до конца не мог ответить на часто задаваемый себе вопрос: кто была Елена Петровна? Но в некоторых определениях сходятся все, знавшие ее.
Все утверждают, что она обладала необычайной душевной силой, подчинявшей себе все окружающее, что она была способна на невероятный труд и сверхчеловеческое терпение, когда дело шло о служении идее, об исполнении воли Учителя; и также единодушно сходятся все на том, что она обладала поразительной, не знавшей границ, искренностью. Искренность эта сказывается в каждом проявлении ее пламенной души, никогда не останавливавшейся перед тем, что о ней подумают, как отнесутся к ее словам и поступкам, она сказывается в необдуманных выражениях ее писем, она сквозит в каждой подробности ее бурной, многострадальной жизни.
Характерной ее чертой, которая для близких людей представляла необыкновенную привлекательность, но в то же время могла сильно повредить ей, был ее меткий, блестящий юмор, большей частью добродушный, но иногда и задевавший мелкие самолюбия. Она любила пошутить, подразнить, вызвать переполох. Ее племянница, Надежда Владимировна Желиховская, сообщает: "У тети была удивительная черта: ради шутки и красного словца она могла насочинять на себя что угодно. Мы иногда хохотали до истерики при ее разговорах с репортерами и интервьюерами в Лондоне. Мама ее останавливала: "Зачем ты все это сочиняешь?" "А ну их, ведь все они голь перекатная, пусть заработают детишкам на молочишко!" А иногда и знакомым своим теософам в веселые минуты рассказывала, просто для смеха, разные небывальщины. Тогда мы смеялись, но с людской тупостью, которая шуток не понимает, из этого произошло много путаницы и "неприятностей". Не только "неприятностей", но весьма возможно, что из тех, которые не понимают шуток, бывали и задетые ее шутками, и те переходили в лагерь ее врагов.
У нее было много последователей и еще больше врагов как среди христианских ортодоксов, так и среди атеистов. Первые ополчились на нее за то, что она упрекала их в неправильном толковании Библии и других священных книг. Вторые не могли ей простить мистицизма, называя ее шарлатанкой и шантажисткой. Е.И. Рерих писала: "Е.П.Блаватская была великой мученицей в полном значении этого слова. Зависть, клевета и преследования невежества убили ее..." И еще: "Я преклоняюсь перед великим духом и огненным сердцем нашей соотечественницы и знаю, что в будущей России имя ее будет поставлено на должную высоту почитания. Е.П.Блаватская истинно наша национальная гордость... Вечная слава ей".
Феномен Е.П. Блаватской проявился в ХІХ веке, в эпоху развития науки и техники, так называемых внешних форм жизни. Блаватская же была устремлена на изучение древних эзотерических знаний разных народов, их религиозных концепций, древних ритуалов, символики, магии. Она стала организатором и основателем теософского общества, объединявшего людей разных вероисповеданий, происхождения и общественного положения. Члены общества заботились о нравственном самосовершенствовании и духовной помощи ближним. Махатма Ганди преклонялся перед ее деятельностью, он говорил: "Я был бы более, чем удовлетворен, если бы смог коснуться края одежды мадам Блаватской".
Е.П. Блаватская оставила после себя огромное литературное наследие. Незавершенное собрание ее сочинений включает в себя 14 солидных томов, изданных в Америке. Это наследие состоит из художественно-литературных произведений, путевых заметок, фантастических повестей. Но основными трудами, снискавшими ей мировую славу, стали труды философско-религиоведческого характера. Первым трудом этого направления была "Разоблаченная Изида", солиднейший двухтомник, где дан глубокий анализ и сопоставление различных религиозных учений с данными современной науки и приемами магии в разных частях света. Но главным ее трудом, как бы подытожившим творческий путь, является двухтомник "Тайная доктрина". Уже один подзаголовок этой книги говорит за себя - "Синтез науки, религии и философии".
Е.П. Блаватская свободно вступает в полемику с известными учеными-религиоведами и философами, приводя в доказательство своих доводов выдержки из разных древних писаний. В ее трудах дан такой синтез древних учений разных народов, древней символики, представлен такой размах знаний, каким редко кто обладал даже среди ученых. Этот труд Блаватской не имеет аналогов в мировой науке подобного направления. И что поразительно - два огромных тома "Тайной доктрины" были написаны в течение двух лет. Только для того, чтобы их переписать, пожалуй, едва хватило бы этого времени, - ведь содержат они 1853 страницы. Такой труд под силу, пожалуй, большому коллективу исследователей, а он был написан женщиной, даже не имевшей специального образования.
То, о чем писала Е.П. Блаватская в прошлом веке, что подрывало многие научные устои, в настоящее время стало достоянием науки. Многие ее предсказания за прошедшие сто лет подтвердились исследованиями астрономов, археологов и других специалистов.
В своих трудах Е.П. Блаватская использует древние тексты, с которыми она познакомилась во время поездок в Индию и Тибет. Там она встречалась с настоятелями древних монастырей и храмов, которые владели древнейшими манускриптами. Эти сокровища хранились в подземных книгохранилищах и пещерах. Блаватская пишет, что все древние храмы и монастыри Востока имеют подземные ходы, которыми они сообщаются. Попасть в эти подземелья могут лишь посвященные - те, кому понятен смысл текстов, кто причастен к древним знаниям и мудрости.
О древних монастырях и манускриптах говорят также Н.К. и Ю.Н. Рерихи в своих дневниковых записях во время Центрально-Азиатской экспедиции. Известный русский путешественник Н.М. Пржевальский рассказывает о развалинах древнейших городов и монастырей Центральной Азии, засыпанных песками. К сожалению, пишет Е.П. Блаватская, безвозвратно потеряны многие труды древности: рукописи сгоревшей библиотеки Александрии, труды Лао-Цзы, многочисленные тома Канджура и Танджура. Но потеряно не все, и те материалы, которые приводятся Блаватской в ее книгах, особенно в "Тайной доктрине", говорят о том, что ей были доступны древние знания. Вот один из примеров: говоря о Великой пирамиде в Гизе со ссылкой на древние тексты, Е.П. Блаватская указывает, что под Сфинксом находится железная камера. Нашей науке это не было известно. И только в 1986 году появилось сообщение, что исследователями-археологами была обнаружена под Сфинксом металлическая подушка, назначение которой пока неизвестно.
В "Тайной доктрине" Е.П. Блаватская ссылается на тексты (Станцы) древнего манускрипта "Дзиан", написанные на древнейшем языке "сензар", который считался "языком богов" и давно исчез. Тексты этого древнего манускрипта, по мнению Блаватской, перекликаются с древнеиндийскими текстами Вед, Пуран, Упанишад, а также с вавилонской Книгой чисел, Библией и др. Она считает, что в этих древних книгах многие тексты зашифрованы и их глубинный смысл понятен очень немногим. Он был доступен только жрецам и посвященным. В этих текстах зашифрованы тайны природы, раскрытие которых неразумными людьми могло принести большой вред. Поэтому ключи к древним текстам строжайше оберегались. Лишь самым рьяным исследователям Востока удавалось проникнуть в тайные знания. Е.П. Блаватская была в их числе, вот доказательства тому.
В первом томе "Тайной доктрины", озаглавленном "Космогенезис", появление и исчезновение Вселенной в древних текстах изображается как "Вдыхание Великого дыхания", или "Божественное дыхание". Эта фраза в древних текстах звучит так: "Божество выдыхает Мысль, становящуюся Космосом". В образной, символической форме древние тексты говорят о том, что Вселенные могут возникать и исчезать. Оказывается, в далекие времена люди свободно говорили о Космосе и о том, что Вселенных было много, что они возникали и исчезали. Это свидетельствует о широте их познании, которые в дальнейшем были прочно забыты. Современная наука вплотную подступает к данному вопросу.
Можно только удивляться тем знаниям, которыми обладали древние мудрецы. Но возникает вопрос, откуда к ним пришли эти знания, ведь они, согласно нашим представлениям, не имели телескопов.
В первых станцах "Космогенеза" указывается, что до появления Вселенной и жизни в ней не было ничего: ни времени, ни пространства, ни материи – только единая тьма. Это состояние древними называлось Пралайей, или Ночью Брамы. А вот что по этому поводу пишет А. Эйнштейн: "Если бы исчезла материя, вместе с ней исчезли бы пространство и время. Когда Вселенная пребывала в исходном, точечном состоянии, рядом, вне ее, не существовало материи, не было пространства, не могло быть времени". Как сходятся эти две концепции - древнейшая и современная!
Большое значение древние придавали Дракону-Змию; по их представлениям. Дракон-Змий возник из глубин великих темных вод. Почему такое большое значение древние придавали Змию-Дракону?
Е.П. Блаватская дает следующее объяснение.
Прежде чем наша Земля стала яйцеобразной, как Вселенная, длинный хвост космической пыли, огненного тумана двигался и извивался подобно Змию в пространстве. Дух Бога, носящийся над Хаосом, изображался древними в образе Огненного Змия, выдыхающего огонь и свет на предвечные воды. То, что космическая материя имеет кольцеобразную форму змея, закусившего свой хвост, символизирует не только вечность и бесконечность, но также шаровидную форму всех тел, образованных в пределах Вселенной из этого огненного тумана. Вселенная так же, как земля и человек, подобно змее периодически сбрасывает старую кожу, чтоб облечься в новую, после известного периода отдыха. Вот почему Змий был символом мудрости у многих народов мира.
Естественно, возникает вопрос: откуда древние узнали тайны космоса, увидеть которые невозможно? Вывод напрашивается такой: знания эти - не земного происхождения.
А вот как, по Блаватской, в древних текстах описывается образование Вселенной: одна ткань распространяется, когда над нею дыхание Огня (Отца). Она сокращается, когда дыхание Матери (корень матери) касается ее. Тогда Сыны (элементы) разъединяются и рассыпаются, чтобы вернуться в лоно Матери при окончании великого дня, чтобы снова соединиться с нею.
Е.П. Блаватская этот тезис комментирует следующим образом: распространение и сокращение "ткани", то есть мирового вещества, или атомов, выражает здесь пульс движения. В настоящее время, нам кажется, этот тезис может быть объяснен теорией расширяющейся и сжимающейся Вселенной. Получается, как это ни странно, что обе точки зрения – древняя и современная – совпадают. Современная теория образования Вселенной тоже говорит о расширяющейся и сжимающейся Вселенной. Еще в начале нашего века В.И. Вернадский сказал, что индийская философия оказалась неожиданно близкой к новым научным концепциям.
Итак, откуда все это знали древние? В их сакраментальных текстах сказано, что знания были принесены на Землю "божественными существами" или "творцами" и переданы посвященным, мудрым людям, жрецам. Нужно сказать, что в Библии неоднократно упоминается о деяниях "сынов божьих", которые учили людей. Они назывались еще "ангелами", что означает "вестники", или "посланцы бога".
"Сияющие существа", которых увидел древний пророк Зороастр, дали ему "благой помысел", и он изложил в своих гатах древнейшее религиозное учение. Таких примеров можно привести немало. Почти в каждом древнем писании, особенно религиозного характера, присутствуют божественные посланцы.
Не менее удивительны мысли, изложенные в древних текстах, о возникновении планет Солнечной системы и их движении. Данные излагаются в символической форме. Из космического чрева Матери-Пространства - Адити - были рождены все небесные тела нашей Солнечной системы. Восемь сыновей были рождены из тела Адити. Она приблизилась к богамс семью, но отвергла восьмого - Мартанду, наше Солнце. Семь сыновей - космически и астрономически есть семь планет. Это говорит о том, что в древности знали о седьмой планете, не называя ее Ураном. Вот как это описано в древних текстах.
"Восемь домов были построены для восьми божественных сыновей: четыре больших и четыре меньших. Восемь блистающих Солнц, соответственно их возрасту и достоинству. Балн-лу (Мартанда) был неудовлетворен, хотя его дом был наибольшим. Он начал работать, как это делают огромные слоны. Он вдохнул (втянул) в свое чрево жизненные дуновения своих братьев. Он пытался поглотить их. Четыре больших находились далеко - на крайнем пределе своего царства. Они не были ограблены (затронуты) и смеялись:- "Делай с нами, что в силах твоих. Владыка, ты не можешь достичь нас". Но меньшие плакали. Они пожаловались матери. Она сослала Балн-лу в центр своего царства, откуда он не мог сдвинуться, С тех тор он лишь сторожит и угрожает. Он преследует их, медленно обращаясь вокруг себя, они стремительно отворачиваются от него, и он издали следит за направлением, в котором движутся братья его вдоль тропы, окружающей обиталища их".
Так описывается движение планет Солнечной системы в простой и доступной для людей форме.
И так же образно излагается в древних текстах строение Вселенной и вещества, материи. Атомы изображены в виде "колес", вокруг которых нарастает космическая энергия, становясь сфероидальной. "Колеса" - прототип атомов, каждый из которых являет возрастающую тенденцию к вращательному движению. "Божество" становится "вихрем", "вихрь" порождает спиралевидное движение. Испокон веков Вселенная символически выражалась спиралью, то есть вихревым движением.
Закон спиралевидного движения первичной материи есть наидревнейшее представление не только индийцев, но и греческой философии. Греческие мудрецы, по утверждению Е.П. Блаватской, почти все были посвященными. Они же эти знания восприняли от египтян, а последние от халдеев, которые были учениками браминов эзотерической школы.
Е.П. Блаватская освещает вопрос о карме, учение о которой принято всеми последователями древних религий Востока. Основная их философия заключена в том, что каждое существо, каждая тварь на земле, как бы ни была она мала и ничтожна, есть бессмертная частица бессмертной материи. Материя для них имеет совершенно иное значение, нежели для христианина или материалиста, каждое существо подлежит карме. Замените слово "Бог" кармой, пишет Блаватская, и это сделается восточной аксиомой.
"Наша судьба начертана на звездах - древнее изречение. Но человек - свободный деятель во время своего пребывания на Земле. Он не может избежать судьбы, но он имеет выбор двух путей, которые ведут его в этом направлении, и он может достичь предела счастья или предела несчастья, если оно ему предназначено, либо в чистых одеждах праведника, либо в запятнанных на тропе зла одеждах, ибо существуют внутренние и внешние условия, которые влияют на наши решения и поступки. Итак, кто верит в карму, должен верить в судьбу, которую от рождения до смерти каждый человек ткет вокруг себя нить за Нитью, как паук свою пряжу. Судьба направляется или небесным гласом невидимого прототипа вне нас, или же нашим, более близким, астральным, или внутренним человеком".
По Е.П. Блаватской, единое веление кармы есть абсолютная гармония, как она существует в мире духа. Потому не карма, которая награждает или карает, но мы сами награждаем или караем себя, согласно тому, работаем ли мы с природой или посредством природы. Подчиняемся ли мы законам, от которых зависит эта гармония, или же нарушаем их.
Здесь будет уместно рассмотреть вопрос о пространственной силе, упоминаемой в древних источниках под названием "вриль". Блаватская настаивает, что сама сила была известна атлантам и называлась ими "маш-мак". Она указывает, что, возможно, название этой силы было иным, но сам факт ее существования в далеком прошлом неоспорим. Эта сила, будучи направлена против армии с агни-ратха, установленного на летающем корабле, согласно инструкциям, найденным в Астра-Видья, обратила бы в пепел сто тысяч человек и слонов, как одну крысу. Эта сила представлена в виде аллегории в Рамаяне и Вишну Пуране, а также в других древнеиндийских сочинениях.
Помимо этого, Е.П. Блаватская приводит еще одно сказание о подобном страшном оружии древних, основанном на действии пространственной силы "вриль". Речь идет о мудреце "Капиле, "взгляд которого обратил шестьдесят тысяч сыновей Сагара в гору пепла". Е.П. Блаватская говорит, что эта сила объяснена в эзотерических трудах и называется "капилакша", или "Глаз Капиды". Писала об этом Блаватская сто лет назад, когда ничего не было известно об атомной энергии и о страшном разрушительном действии атомной бомбы. Теперь мы знаем, что это за сила, скрытая в мельчайшей частице - атоме.
Еще Е.П. Блаватская приводит древние тексты о неизвестном нам оружии - Агниястре. Оно было "сделано из семи элементов". Некоторые востоковеды думали о ракете, Блаватская скептически замечает, что это только то, что лежит в пределах их знаний, или, вернее, знании конца XIX века. Но оружие, помимо "низведения огня с неба", могло вызывать дождь, бурю, а также парализовать врага или погрузить его чувства в глубокий сон. По-видимому, человечество сейчас находится еще только на подступах к этому виду оружия.
Е.П. Блаватской выпало счастье прикоснуться к великим знаниям древних. Она предвосхитила возможности будущего на основании фактов, описанных в древних текстах, которые она считала реальными. И тогда же она предрекала, что "неудобные истины" не будут приняты ее веком и она готова к отрицанию этих учений ее современниками. Блаватская писала, что они будут осмеяны и отвергнуты в ее столетии, но только в нем. Ибо в двадцатом веке ученые начнут признавать, что "Тайная доктрина" не была вымышлена. И еще прибавляет, что это не притязание на пророчество, но просто утверждение, основанное на знании фактов.
И действительно, в наше время мы обнаруживаем древние знания, сходные с современными в полузабытых или полностью забытых и вновь "открытых" трудах древних. Труды Е.П. Блаватской помогают открывать эти знания и согласовывать их с современностью. И то, что мы раньше считали чистейшими легендами и мифами, не основанными на фактах, теперь для нас становится глубочайшей правдой.
Всю жизнь ее можно разделить на три ясно разграниченные периода. Детство и юность со дня рождения в 1831 году и до замужества в 1848 г. составляют первый период; второй – таинственные годы, по поводу которых не имеется почти никаких определенных данных, длившийся, с четырехлетним перерывом, когда она приезжала к своим родственникам в Россию, более 20 лет, начиная с 1848 года по 1872 год, и третий период с 1872 года до смерти, проведенный в Америке, Индии, а последние шесть лет в Европе, среди многочисленных свидетелей, близко знавших Елену Петровну. Относительно этого последнего периода существует много биографических очерков и статей, написанных близко знавшими ее людьми.
ДЕТСТВО
Относительно внешних условий детства Елены Петровны мы можем получить достаточно ясное представление из двух книг ее родной сестры В.П. Желиховской – "Как я была маленькая" и "Мое отрочество", в которых она описывает свое семью, но из них нельзя вынести почти никакого представления о характере и переживаниях самой Елены Петровны в детстве. Объясняется это отчасти тем, что Вера Петровна была моложе на четыре года и не могла сознательно наблюдать за сестрой, которая, судя по ее же рассказам, как старшая, жила совершенно отдельной жизнью; кроме того, в 30-х годах прошлого столетия, когда протекало детство обеих сестер, на сверхнормальные психические силы ребенка должны были смотреть, как на нечто очень нежелательное, и от посторонних и от других детей той же семьи они должны были тщательно скрываться. Другой источник, книга Синнетта "Случаи из жизни мадам Блаватской", дает несколько очень интересных подробностей, но автор писал свою книгу, основываясь на случайных рассказах Елены Петровны, и насколько верно он запомнил и точно передал ее слова – это проверить трудно.
Что касается юности Е.П. до ее раннего брака в 1848 году, об этом периоде ее жизни не сохранилось почти никаких сведений.
Из сверстниц Елены Петровны ее родная тетка, Надежда Андреевна Фадеева, которая только на три года старше Елены Петровны и жила с ней в самой интимной близости, когда обе были еще детьми; подтверждает необыкновенные явления, окружавшие Елену Петровну в детстве: "Феномены, производимые медиумическими силами моей племянницы Елены – чрезвычайно замечательны, истинные чудеса, но они не единственные. Много раз слышала я и читала в книгах, относящихся к спиритуализму, и священных и светских, поразительные отчеты о явлениях, схожих с описываемыми Вами, но то были отдельные случаи. Но столько сил, сосредоточенных в одной личности, соединение самых необычайных проявлений, идущих из одного и того же источника, как у нее, это, конечно, небывалый случай, возможно и не имеющий равных себе. Я давно знала, что она владеет величайшими медиумическими силами, но, когда она была с нами, силы эти не достигали такой степени, какой они достигли теперь. Моя племянница Елена совсем особое существо и ее нельзя сравнивать ни с кем. Как ребенок, как молодая девушка, как женщина, она всегда была настолько выше окружавшей ее среды, что никогда не могла быть оцененной по достоинству. Она была воспитана как девушка из хорошей семьи, но об учености не было даже и речи. Но необыкновенное богатство ее умственных способностей, тонкость и быстрота ее мысли, изумительная легкость, с которой она понимала, схватывала и усваивала наиболее трудные предметы, необыкновенно развитый ум, соединенный с характером рыцарским, прямым, энергичным и открытым, – вот что поднимало ее так высоко над уровнем обыкновенного человеческого общества и не могло не привлекать к ней общего внимания, следовательно и зависти и вражды всех, кто в своем ничтожестве не выносил блеска и даров этой поистине удивительной натуры".
Родословная Елены Петровны интересна в том отношении, что среди ее ближайших предков были представители исторических родов Франции, Германии и России. По отцу она происходила от владетельных Мекленбургских князей Ган фон Роттенштейн-Ган. Со стороны матери – прабабушка Елены Петровны была урожденная Бандре-дю-Плесси – внучка эмигранта-гугенота, вынужденного покинуть Францию вследствие религиозных гонений. Она вышла в 1787 году замуж за князя Павла Васильевича Долгорукого, и дочь их, княжна Елена Павловна Долгорукая, в замужестве за Андреем Михайловичем Фадеевым, была родная бабушка Елены Петровны и сама воспитывала рано осиротевших внучек. Она оставила по себе память замечательной и глубоко образованной женщины, необыкновенной доброты и совершенно исключительной для того времени учености; она переписывалась со многими учеными, между прочим с президентом Лондонского географического общества Мурчисоном, с известными ботаниками и минералогами, один из которых (Гомер-де-Гель) назвал в честь ее найденную им ископаемую раковину Venus-Fadeeff. Она владела пятью иностранными языками, прекрасно рисовала и была во всех отношениях выдающейся женщиной. Дочь свою Елену Андреевну, рано умершую мать Елены Петровны, она воспитывала сама и передала ей свою талантливую натуру; Елена Андреевна писала повести и романы под псевдонимом Зинаиды Р. и была очень популярна в начале сороковых годов; ее ранняя смерть вызвала всеобщее сожаление, и Белинский посвятил ей несколько хвалебных страниц, назвав ее "русской Жорж-Занд".
По отзывам М.Г. Ермоловой, юная Елена Петровна была блестящей девушкой, но крайне своевольной, никому и ничему не подчинявшейся, а семья ее дедушки пользовалась прекрасной репутацией, и бабушку Елены Петровны ставили так высоко за ее выдающиеся качества, что "невзирая на то, что сама она ни у кого не бывала, весь город являлся к ней на поклон". У Фадеевых, кроме дочери Елены, матери Елены Петровны Блаватской, вышедшей замуж за артиллерийского офицера Гана, и другой дочери, в замужестве Витте, были еще дочь Надежда Андреевна и сын Ростислав Андреевич Фадеев1, которых Елена Петровна так горячо любила, что, по мнению ее биографа Олькотта, они и ее сестра Вера Петровна Желиховская с детьми были ее единственной привязанностью на земле.
В семье своего дедушки Фадеева рано осиротевшая Елена Петровна провела большую часть детства, сперва в Саратове, где он был губернатором, а позднее в Тифлисе. Судя по тому, что дошло до нас, детство ее было чрезвычайно светлое и радостное. На лето вся семья переезжала на губернаторскую дачу – большой старинный дом, окруженный садом, с таинственными уголками, прудами и глубоким оврагом, за которым темнел спускавшийся к Волге лес. Вся природа жила для пылкой девочки особой таинственной жизнью; часто разговаривала она с птицами, животными и невидимыми товарищами ее игр; она очень оживленно говорила с ними и иногда начинала громко смеяться, забавляясь их, никому кроме нее невидимыми смешными проделками, а когда наступала зима, необыкновенный кабинет ее ученой бабушки представлял такой интересный мир, который способен был воспламенить и не столь живое воображение. В этом кабинете было много диковинных вещей: стояли чучела разных зверей, виднелись оскаленные головы медведей и тигров, на одной стене пестрели, как яркие цветы, прелестные маленькие колибри, на другой – как живые, сидели совы, соколы и ястребы, а над ними, под самым потолком, распростер крылья огромный орел. Но страшнее всех был белый фламинго, вытягивавший длинную шею совсем как живой. Когда дети приходили в бабушкин кабинет, они садились на набитого черного моржа или на белого тюленя, и в сумерки им казалось, что все эти звери начинали шевелиться, и много страшных и увлекательных историй рассказывала про них маленькая Елена Петровна, особенно про белого фламинго, крылья которого казались обрызганными кровью. Из всех воспоминаний В.П. Желиховской о детстве Елены Петровны для нас, живущих в эпоху, когда знание скрытой психической природы человека значительно расширилось, делается ясным, что в детстве Елена Петровна обладала ясновидением; невидимый для обыкновенных людей астральный мир был для нее открыт, и она жила наяву двойной жизнью: общей для всех физической и видимой только для нее одной. Кроме того, она должна была обладать сильно выраженными психометрическими способностями, о которых в те времена на Западе не имели никакого представления. Когда она, сидя на спине белого тюленя и поглаживая его шерсть, рассказывала детям своей семьи о его похождениях, никто не мог подозревать, что этого ее прикосновения было достаточно, чтобы пред астральным зрением девочки развернулся целый свиток картин природы, с которыми некогда была связана жизнь этого тюленя.
Все думали, что она черпает эти увлекательные рассказы из своего воображения, а в действительности перед ней раскрывались страницы из незримой летописи природы. Подтверждение, что она обладала этим редким даром, дает нам сама В.П. Желиховская. По ее словам, вся природа жила для нее своей особой, невидимой для других жизнью. Для нее не только кажущееся нам пустое пространство было наполнено, но и все вещи имели свой особый голос, и все, что нам кажется мертвым, жило для нее и рассказывало ей по-своему про свою жизнь. В подтверждение Желиховская дает нам в своих воспоминаниях замечательную сцену, которая разыгралась во время детского пикника, когда целая группа приглашенных детей собралась в яркий летний день на песчаной полосе земли, которая несомненно была некогда частью морского или озерного дна. Она была вся усеяна остатками раковин и рыбных костей, попадались и камни с отпечатками на них не существующих более рыб и морских растений.
В.П. Желиховская вспоминает маленькую Елену, растянувшуюся на песке; локти ее погружены в песок, голова поддерживается соединенными под подбородком ладонями рук, и вся она горит вдохновением, рассказывая какой волшебной жизнью живет морское дно, какие лазурные волны с радужным отражением катились по золотому песку, какие там яркие кораллы и сталактитовые пещеры, какие необыкновенные травы и нежно окрашенные анемоны покачивались на дне, и между ними за резвыми рыбками гонялись разные морские чудовища. Дети, не спуская с нее глаз, слушали ее зачарованные, и им казалось, что мягкие лазурные волны ласкают их тело, что и они окружены всеми чудесами морского дна. Она говорила с такой уверенностью, что вот около нее проносятся эти рыбки и эти чудовища, рисовала пальцем на песке их очертания, и детям казалось, что и они их видят. Однажды, в конце подобного рассказа, произошел страшный переполох. В момент, когда ее слушатели воображали себя в волшебном мире морского царства, она вдруг изменившимся голосом заговорила, что под ними разверзлась земля и голубые волны заливают их. Она вскочила на ноги и на ее детском лице отразилось сперва сильное удивление, а вслед затем и восторг, и вместе безумный ужас, она упала ниц на песок, крича во всю мочь: вот они, голубые волны! Море... Море заливает нас! Мы тонем... Все дети, страшно перепуганные, бросились тоже вниз головой на песок, крича изо всех сил, уверенные, что море поглотило их.
Часто рассказывала она о различных посещениях, описывая неведомых нам лиц. Чаще всех перед нею появлялся величественный образ Индуса в белой чалме, всегда один и тот же, и она знала его так же хорошо, как и своих близких, и называла своим Покровителем; она утверждала, что именно он спасал ее в минуты опасности. Один из таких случаев произошел, когда ей было около 13-ти лет: лошадь, на которой она каталась верхом, испугалась и понесла; девочка не смогла удержаться и, запутавшись ногой в стремя, повисла на нем; но вместо того, чтобы разбиться, она ясно почувствовала чьи-то руки вокруг себя, которые поддерживали ее до тех пор, пока лошадь не была остановлена. Другой случай произошел гораздо раньше, когда она была совсем еще крошкой. Ей очень хотелось рассмотреть картину, висевшую высоко на стене и завешанную белой материей. Она просила раскрыть картину, но просьба ее не была уважена. Раз, оставшись в этой комнате одна, она придвинула к стене стол, втащила на него маленький столик, а на столик поставила стул, и ей удалось на все это вскарабкаться; упираясь одной рукой в пыльную стену, другой она уже схватила уголок занавески и отдернула ее, но в это мгновенье потеряла равновесие, и больше она ничего уже не помнила. Очнувшись, она лежала совершенно невредимая на полу, оба стола и стул стояли на своих местах, занавеска перед картиной была задернута, и единственным доказательством, что все это произошло наяву, был след, оставшийся от ее маленькой ручки на пыльной стене, пониже картины.
Таким образом, детство и юность Елены Петровны протекли при очень счастливых условиях в просвещенной и, по всем признакам, очень дружной семье с гуманными традициями и чрезвычайно мягким отношением к людям.
Великое счастье для нее и для всех, кому она принесла так много света, что ее необычайная, одаренная такими сверхнормальными свойствами природа, была с такой любящей и мудрой заботой оберегаема во время ее детства. Если бы она попала в суровую и непросвещенную среду, ее утонченная, в высшей степени сенситивная нервная система не выдержала бы грубого обращения, и она бы неминуемо погибла.
СТРАНСТВИЯ
Если взять географическую карту и отмечать на ней передвижения Елены Петровны за период от 1848 до 1872 г., получится такая картина:
– 1848–1851 год2 – путешествие по Египту, Афинам, Смирне и Малой Азии; первая неудавшаяся попытка проникнуть в Тибет; в 1851 году (дата дана в ее собственных заметках) она едет в Англию, и там происходит ее первая встреча с Учителем, который появлялся ей в детстве и которого она звала своим Покровителем;
– 1851–1853 г. – путешествие по Южной Америки и переезд в Индию, вторая неудавшаяся попытка проникнуть в Тибет и возвращение через Китай и Японию в Америку;
– с 1853 по 55 или 56 г. странствования по Северной и Центральной Америке и переезд в Англию;
– с 1855 или 56 по 58 г. – возвращение из Англии через Египет и Индию и третья неудавшаяся попытка проникнуть в Тибет. Вот здесь является противоречие: гр. Вахтмейстер, ближе всех стоявшая к Елене Петровне в последние годы ее жизни, в своей речи, произнесенной в Теософском об-ве в Лейпциге 30 сентября 1899 года, передавала, что первое ее путешествие в Тибет произошло в 1856 году3.
В декабре 1858 г. Елена Петровна появляется неожиданно в России у своих родных и остается сперва в Одессе, а потом в Тифлисе до 1863 года. В 1864 году она проникает наконец в Тибет, оттуда уезжает на короткое время (в 1866 г.) в Италию, затем снова в Индию и, через горы Кумлун и озеро Палти, снова в Тибет. В 1872 году она едет через Египет и Грецию к своим родным в Одессу, а оттуда в следующем 1873 году уезжает в Америку, и этим кончается второй период ее жизни.
Всматриваясь в это 20-летнее скитание (если вычесть 4 года, проведенные с родными) по земному шару, совершенно бесцельное с виду, так как мы имеем дело не с ученым изыскателем, а с женщиной, не имевшей никаких определенных занятий, – единственным указателем на истинную цель всех этих скитаний являются снова и снова возобновляющиеся попытки проникнуть в Тибет. Помимо этого указания, не существует никаких определенных сведений об этом периоде ее жизни. Даже горячо любимые ею родственницы – ее сестра и тетка, – с которыми ее связывала самая нежная дружба, и те не знали ничего определенного об этой эпохе ее жизни. Одно время они были уверены, что ее нет уже в живых.
В воспоминаниях Марии Григорьевны Ермоловой, лично знавшей все обстоятельства девичьей жизни Елены Петровны, есть одна подробность, не упоминаемая нигде, которая могла сыграть большую роль в ее судьбе. Одновременно с Фадеевыми в Тифлисе жил родственник тогдашнего наместника Кавказа, князь Голицын, который часто бывал у Фадеевых и сильно интересовался оригинальной молодой девушкой. Он слыл, по словам Ермоловой, "не то за масона, не то за мага или прорицателя".
В своем рассказе о неожиданном замужестве Е.П. Ермолова связывает это событие с отъездом князя Голицына из Тифлиса. Непосредственно вслед за его отъездом по городу пошли слухи, что внучка генерала Фадеева скрылась и никто не знает, куда она отправилась. В высших сферах Тифлисского общества, к которому принадлежала молодая девушка, исчезновение ее объясняли тем, что она последовала за князем Голицыным и что только этим можно объяснить согласие ее семьи на такой неравный брак с пожилым Блаватским, который, со светской точки зрения, был в высшей степени неравным.
М.Г. Ермолова хорошо знала Блаватского, потому что он служил чиновником по особым поручениям в канцелярии ее мужа, губернатора. Скромный, ничем не отличавшийся человек средних лет, был во всех отношениях не пара для молодой, восемнадцатилетней девушки из влиятельной, высокопоставленной семьи.
Ермолова, знавшая хорошо условия, в которых протекала жизнь Е.П., была убеждена, что дедушка и бабушка Елены Петровны согласились на этот брак своей внучки, чтобы "спасти положение" и прекратить неблагоприятные для ее репутации слухи. Благодаря связям генерала Фадеева, было нетрудно создать для скромного чиновника "приличное положение", и его перед свадьбой назначили вице-губернатором Эривани. Относительно побега Е.П. из родительского дома, г-жа Ермолова думала, что это был с ее стороны не более как необдуманный поступок, целью которого было с помощью князя Голицына войти в сношение с таинственным мудрецом Востока, куда направлялся князь Голицын. Если сопоставить эти обстоятельства и последующее бегство из дома мужа через три месяца после брака, который по всем данным был фиктивный, можно с большой вероятностью предположить, что в разговорах с князем Голицыным, сведущим в области медиумизма и ясновидения или по крайней мере интересующимся подобными явлениями, Елена Петровна могла получить много указаний, которые и подействовали на ее решение во что бы то ни стало вырваться из стеснительных условий светской девичьей жизни. Весьма вероятно, что она рассказала заинтересованному собеседнику о своих видениях и о своем "Покровителе" и получила от него ряд указаний, может быть и адрес того египетского копта, о котором упоминают как о ее первом учителе по оккультизму. Подтверждением этому служит и то обстоятельство, что, покинув Эривань и доехав до Керчи со своими слугами, Елена Петровна отсылает их под выдуманным предлогом с парохода и, вместо того, чтобы ехать к отцу, как предполагали ее родственники и слуги, отправляется на Восток, в Египет, и путешествует не одна, а со своей знакомой – графиней Киселевой. Возможно, что встреча их была случайная, но возможно, что было и предварительное соглашение.
1 Р.А. Фадеев – артиллерийский генерал, был видным деятелем в славянских землях и известным военным писателем семидесятых и восьмидесятых годов. Оставил по себе память глубоко образованного, остроумного и привлекательного человека.
2 Даты позаимствованы из книги А. Безант "Е.П. Блаватская и Учителя Мудрости", 1907 г.
3 Графиня Вахтмейстер привела интересную подробность этого путешествия: так как чужестранцы не могли проникать внутрь страны, то явившиеся за ней в Дарджилинг индусы положили ее в повозку, закрыли сеном и под таким покрытием повезли.
Космогонические аспекты в «Разоблаченной Изиде» Е.П.Блаватской (от мифологии к метанауке)
Е.П. Блаватская и наука: предсказания и противостояние
Наука жизни. Блаватская Е.П.
Махатмы и теософия: основные философские источники этического гнозиса XIX века