СКАЗ О ПРИНЦЕССЕ УКОКА

Вместо предисловия

В 1993 году группа археологов под руководством Натальи Полосьмак проводила раскопки в урочище Укок, где располагался могильник Ак-Алаха-3. В ходе работы им удалось обнаружить удивительной сохранности мумию женщины примерно 25-30 лет. Её тут же назвали «Принцессой Укока» или «Алтайской принцессой».

Когда археологи приехали на алтайское плоскогорье Укок, перед ними предстал полуразрушенный курган, в котором был найден древний могильник, замурованный в линзе мерзлоты.

Он представлял собой имитирующий жилище лиственничный сруб, заполненный льдом. Подо льдом учёные обнаружили в этой посмертной избе шесть коней со сбруями и сёдлами, куски замороженного мяса из погребальной трапезы, предметы из меха и золота, сосуды, украшения.

Но главным сокровищем кургана была покоившаяся в длинной колоде-склепе хорошо сохранившаяся мумия молодой девушки, пролежавшей во льдах более 2500 лет.

Знахари и коренное население Алтая полагают, что названная археологами «Принцессой Укока» мумия является «Белой Госпожой» – хранительницей покоя и привратницей портала в подземное царство, стоящей на пути проникновения Зла из низших миров.

Л.Р. Цесюлевич. Великая царица Алтая. 2010

***

Ольга Говорова

То, о чём хочу сегодня поведать, не поддается никакому объяснению и здравому смыслу, тем более, что накануне произошедшего на эту тему ничего не читала и не смотрела.

Не скажу, что совсем ничего не знала ранее об Укокской или Алтайской Принцессе, как её ещё называют. Конечно, меня чрезвычайно интересовала эта тема, как впрочем, и многих. Единственное, что пришло на ум, это было то, что в 2010 году на выставке художника Леопольда Романовича Цесюлевича в ГМИЛИКА*, когда смотрела картину «Мой народ», где была изображена Принцесса Укока среди алтайских юрт, у меня очень сильно закружилась голова. А больше особых каких-то ощущений не припомню. Возможно, это был просто обычный интерес, любознательность. Хотелось знать, что это за явление, тем более, что оно было рядом: вот они, алтайские горы и плато Укок, на котором многие из друзей моих побывали и рассказывали про разные аномальные явления вблизи них и этого плато, ну и так далее, и так далее.

Ну вот, как бы ничего в этот день не предвещало, никаких особых событий не происходило, не говорило о том, что случится то, что случилось.

Ранее зимнее январское утро 2022г. Ещё во сне начинает звучать «во мне» фраза.

«Я – Укокская Принцесса, я – Укокская Принцесса...»

Сквозь сон слышу, как будто я говорю, или голос во мне какой-то говорит.

Я не понимала до конца, что происходит. Ещё не совсем проснувшись, даже не открыв глаза, включила свет (на улице было совсем темно). Не взглянув на часы, стала искать на тумбочке тетрадку и ручку. Они всегда лежат рядом, потому что часто приходят мысли в тот момент, когда просыпаешься, выходишь из сна. Тогда приходит что-то очень интересное, светлое, какие-то строчки поэтические и так далее. Поэтому у меня всегда наготове тетрадка и ручка.

Итак, что было дальше?

Во мне начинает звучать голос, во сне:

«Я – Укокская Принцесса, я – Укокская Принцесса...»

Голос тревожит, голос тоскует, зовет, заставляет проснуться. Совершенно полусонная, едва открыв глаза, беру ручку – меня будоражит стихотворный поток. Поток стихов идет так плотно, быстро, сильно, слова нижутся, как бусины на ниточку. Я начинаю записывать, пытаясь поспеть за торопливо бегущей мыслью:

Параллельно со стихами начинает во мне звучать вопрос:

– Как, как, как, как же было позволено сломать эту печать, почему не подействовали заклятия или же ослабли, или темные все же победили?

Дальше я понимаю, что не успею, не успею запечатлеть этот поток на бумаге, потому что мысли, бегут быстрее, чем я пишу.

Слова, которые складывались в стихотворные строки, никак не успевали за мыслью и как будто проносившимися перед моим внутренним взором кадрами кинофильма. Чувства, эмоции сменяли друг друга в мгновение ока...

Я остро и ясно чувствовала, что не смогу описать это так, как виделось, ощущалось... Даже сотой доли не передать словами – они казались неуместными, грубыми. Но очень хотелось, так хотелось запомнить хотя бы частичку действа….

Вижу все, как в тумане, вижу резвую девчушку, которая, просыпаясь на заре, убегала в тайгу вместе со своим рыжим жеребенком, Орликом.

Река... Бурная, горная, шумит на перекатах. На берегу поваленное дерево. Сижу рядом с прекрасным юношей, мы держимся за руки и смотрим на реку, молчим… Мы одеты в красивые, очень красивые одежды из белой плотной, но мягкой ткани, с золотыми и голубыми узорами. У юноши тоже длинные волосы... Легкость и счастье, как в невесомости...

Горы, долина в окружении гор. Здесь живет мой народ. На белых одеждах узоры разного цвета, как резные. Вижу будто разные кланы родовые, лица открытые, радостные...

В голове моей, казалось, с сумасшедшей быстротой проносились яркие картинки: детство, отрочество, незнакомой мне девушки... И одновременно было ощущение, будто бы это была я сама. Казалось, что мозг сейчас взорвется. Всего за несколько секунд я как будто прожила ее жизнь, ощутив чувства, мысли, душевные порывы... Душа трепетала от переполнявших ее эмоций, слезы текли по щекам и рыдания невозможно было сдержать. Такая боль, невыносимая тоска... Тоска сжимала сердце, как тисками...

Я пыталась записать, собрав воедино обрывки этих чувств, мыслей и видений. Стала записывать то, что само приходило в голову, ни секунды не раздумывая. Образ юной девушки, верхом на рыжем жеребчике, проявился ярче всего вместе со словами:

«Сливаясь со своим скакуном в единое целое, мы перелетали через расщелины в горах, как птицы, проносились ураганом по долине, переплывали стремнины горных рек без страха и опаски. Мой драгоценный друг, отважное сердце твое, хранило меня во всех опасностях, ты всегда предупреждал, если неосторожный зверь приближался к месту нашего ночлега. Я доверяла тебе, как себе самой, и ты ни разу меня не подвел. Теперь ты тоже со мной, мой Орёл, мой Орлик. Я благодарна, что ты разделил этот вечный холод, мрак, это напряжённое созерцание – страшной, коварной злобы, пытающейся вырваться наружу. Мы не можем позволить этому случиться!

Так проходили века и века. Неподвижным было тело, но ярый, могучий дух мой и моих родных братьев и сестры, соединяясь магическим кругом, отражал все атаки и попытки злобного Эрлика вырваться из заточения.

Века утекали, как реки, уходили в небытие... Казалось, этому не будет конца. Но я помнила, что сказал главный жрец. Что наступит время, когда злобные духи не вынесут новых вибрации планеты и прекратят свое существование, и закончится наше заточение, и мы сможем вновь родиться обновлёнными, на этой прекрасной земле, и будем учить и наставлять новую расу к добру и любви... Настанет золотой век, который будет ещё совершение прежних. Все люди будут, как братья, и мысли каждого будут видны, как и их тела. Они будут ярким свечением вокруг тел проявленных. И они смогут летать на другие планеты и галактики, свободные, мгновенно перемещаясь в любую точку вселенной! И когда, порой, кровавый пот выступал на наших почти мёртвых телах, мы создавали в своем воображении чудный, новый, прекрасный мир и побеждали в очередной раз!

Иногда люди забредали в окрестности нашего круга, но не выдерживали, убегали в страхе и ужасе от неизведанного, но реально существующего здесь, – необъяснимого, страшного для них…

И вдруг все мои чувства обострились до предела, и я увидела, что ТЫ... ТЫ подходишь к кургану и долго стоишь в задумчивости, совсем не испытывая ни капли страха…Ставишь палатку, разводишь костёр, достаешь тетрадь и, низко склонившись, что-то пишешь.

Мне казалось, что все чувства все воспоминания о далекой юности, о тебе стёрлись под влиянием заклятия жрецов и прошедших тысячелетий... Но вдруг, как только я увидела тебя, всей своей нетленной душой, охватила немеркнущим разумом... все нахлынуло с неистовой силой, как будто было вчера: мы сидели на стволе поваленной березы у реки, ты держал мою руку в своих горячих ладонях и умолял меня со всей пылкостью юного сердца не делать того, что велят верховные жрецы.

– Почему именно ты? Ведь есть же другие девушки, у которых нет еще любимого. Почему?!

– Потому что должно быть четверо, четверо одной крови. Но не родство главное. Мы – как единое целое – и мыслим, и действуем одинаково, понимая друг друга без слов, а это очень важно. Не должно быть никаких сомнений, колебаний. Чтобы держать баланс сил, должен быть монолит – мыслей, чувств и действий... Иначе погибнет весь мир. И мы не сможем быть вместе, зная об этом.

– И я не могу тебя даже обнять на прощание?!

В твоих глазах стояли непролитые слезы… Я должна быть твердой, как скала. И не проронила, ни слезинки…

– Нет, мы не можем переступить эту черту. Я не смогу уйти тогда...

Это было так давно, так давно... Почему же так больно стало сейчас? И где больно? Как я могу чувствовать эту боль?.. Но я это ясно ощущала, как наяву.

Что происходит? Через такой огромный отрезок времени ты воплотился вновь в почти неизменном облике. Волею судьбы занесённый в этот далекий, таёжный, потаенный уголок. Неужели ты тосковал обо мне так, что нашёл спустя тысячелетия? Как, каким образом?

Мне казалось, что прошло всего несколько мгновений, пока я справилась со своими чувствами, но вдруг услышала голос родных моих стражей:

– Сестра, что с тобой? Ты забыла о долге, ты ослабила сеть заградительную и почти разорвала наш круг... Нам тяжко, помоги! Мы не сможем удержать ее без тебя!

Я почувствовала, что во мне не стало прежней силы, и напрягла всю свою волю, призвав на помощь Небесных покровителей и стражей Белой горы.

– Я забыла тебя, я забыла тебя, я забыла тебя..., – повторяла неустанно всю ночь, пока ты находился рядом, пока ты был в поле моего зрения…

Когда рано утром ты уходил прочь от этого странного места, непонятно притягательного для тебя и вместе с тем, пробуждающего болезненно-тревожащее состояние, моя душа, привязанная к нетленному, но почти неживому телу, незримой, но короткой нитью, не могла следовать за тобой, но дух летал свободно по всей земле, подчиняясь приказам моего разума. Я запретила ему следовать за тобой, но почувствовала, что слабею. А может быть ослабели заклятия?.. Я понимала, что это моя вина. Это было последнее испытание, которое оказалось мне не по силам. Очевидно, это было не под силу предусмотреть даже верховной жрице, которая, казалось, свободно проникала вглубь пространства и времени.

Круг ослабел. Мы яро это чувствовали и прилагали все свои силы, но всё же…но всё же… все чаще стали появляться люди возле моего кургана, всё больше любопытства проявляли ко мне».

Далее последовала пауза в рассказе. Пауза, как скорбное и горькое молчание… И мне привиделась группа людей, которые начали раскопки кургана…

Вот сняли верхнюю часть сруба, в котором находилась Она...

«Глупые, двуногие создания, вы пытаетесь срубить сук, на котором сидите, ради собственного любопытства! Вы пытаетесь сейчас сломать одну из сокровенных печатей, закрывающих выход злобным силам в ваш мир! Зачем, зачем вы это делаете?! Что даст вам это знание?

Разве вы верите, что земля и до вас была заселена куда более совершенными цивилизациями? Разве вы верите, что может такое быть, что вы не единственные неповторимые во вселенной? Почему вы так измельчали, что ум ставите выше сердца?

Неужели не слышите, как я взываю к вашим душам: Не трогайте меня! Оставьте в покое! Вы ничего все равно не поймете, кроме того что выставите меня на поругание толпе, праздно любопытствующих прохожих, которые не только не задумываются и не верят в наше существование, они и свою нынешнюю, не столь далёкую, историю не знают, и ни во что не ставят?! Все, что вы обо мне думаете, все, что вы придумаете и расскажете, даже в сотой доле неправда! А тем, кто знает эту правду, не поверите...»

И тут начинают лить кипяток, чтобы расстопить ледяную капсулу, в которой находится принцесса...

«Прекратите эту пытку! Я еще, жива, жива!.. Вы слышите?! Я умоляю вас...Природа не потерпит моего убийства, она ответит, и ответит страшно. Мои братья и сестра изнывают от непосильной ноши...Остановитесь, пока не поздно!.. Поздно... поздно... Я прощаю вас... Но простите ли вы себя сами, когда поймете, что вы сделали?.. Белая гора, золотой Орион, братья мои и сестра, простите меня, вся надежда теперь на вас... Аум!»

Дописав последнюю строчку, с опухшими от слез глазами, я сидела опустошенная, глядя в окно и понимая, что больше не прикоснусь к этому тексту, не стану приглаживать и редактировать – не имеет смысла. Все равно, это был лишь слабый отблеск пережитого за короткий отрезок времени. Что это было, что это было? Я даже не записала точной даты, так была потрясена произошедшим.

И вот уже январь 23-го, и почти что год длится тяжкая битва, а кривда об руку со смертью гуляет по свету.

Эти строчки были заключительные, во всем этом совершенно непонятном для меня, удивительном происшествии.