СУФИЙСКАЯ ПОЭЗИЯ

¤ ¤ ¤

Уж, если Бога любишь ты, тогда узнай,
Что твое сердце — это зеркало лица…
Смотря в него, ты видишь только лик Отца.
Там, во Дворце, твой Царь.
Смотри, воспоминай…

¤ ¤ ¤

Все то, что Богом ты зовешь, не Он, а ты…
В любом названии и имени — мечты…

¤ ¤ ¤

Костер горит, сжигая сам себя, ведь он
Любовью истинною, божеской пленен…
Любое сущее, что сжечь себя стремится,
С Первопричиною своей соединится…

¤ ¤ ¤

Ты ничего не потерял, так не ищи…
Того, о чем ты говоришь, в помине нет…
Все то, о чем мечтаешь ты — твой сущий свет.
Узнай Себя, и многократностью взыщи…

¤ ¤ ¤

Коль человек достиг желаемого, он
Уж не стремится ни к чему… и спит, как слон…

¤ ¤ ¤

Нет ни на суше, ни на море драгоценней
Твоей умеренности, отрок мой бесценный…

¤ ¤ ¤

Сидят в засаде ложь и страсть, высокомерье,
И сластолюбие, и жадность, да и гнев,
Каприз и ненависть, и сеют свой посев…
Объединившись, чтобы стать горой плененья…

¤ ¤ ¤

Любовь влюбленного — огонь, а Разум — дым…
Когда придет Любовь, то Разум отлетает…
Несведущ он в делах любви, и ум весь тает,
Но сам влюбленный остается молодым.

¤ ¤ ¤

P.S.
Так, значит, Разум — есть последствия Любви?
Что на планете в атмосфере оказалась…
На Солнце дыма нет… Любовь образовалась
В Момент возжжения из Тьмы, как луч Зари…

И, если Разум — дым, то разуменье — тьма?
Во Тьме всех знаний возжигается Любовь…
И обращает токи мысленные в кровь…
Пришли из этой Тьмы… Пространства и Века…

¤ ¤ ¤

На дне находится твой клад.
А мир подобен талисману.
Я волшебством, как песня, стану —
Исчезнет внешний маскарад…

Найдешь сокровища тогда,
Как талисман исчезнет твой,
И ты сольешься с той волной,
Что поглотит его до дна…

¤ ¤ ¤

Когда духовное к тебе приходит сжатье,
Ищи в нем, Путник, благо, не проклятье.

Смотри, ты в стадьи расширения живешь
И щедро миру радость раздаешь,

Но равновесье можно сохранить доколе,
Растратив радость, ты накопишь в боли.

Стоять не может лето круглый год,
Иначе солнца жар растительность убьет.

Зима уносит чувство теплоты,
Но сколько мудрой в ней таится доброты.

Когда к тебе приходит ощущенье сжатья,
Возрадуйся ему, приняв его объятья.

¤ ¤ ¤

Мала, ничтожна, тленна моя плоть,
Как только в ней Твоя Любовь вмещается, Господь?

Пример – твой глаз.
Природа маленький хрусталик одарила
Способностью вместить многообразье мира.

¤ ¤ ¤

Всё то, чего коснется виноградный сок,
Приобретает привкус винограда:
Морковь и яблоки, айва, орехи, плов,
И губ Возлюбленной услада.
Когда ты знание в свет веры погрузишь,
ты осветишь дорогу тем, кто жаждет света,
И станет светоносным все, что ты им говоришь,
И чистым как вода – другой у неба нету.

¤ ¤ ¤

Моя увечная поэзия стала танцевать,
высветленная Божьим именем.

Имя Его привлекло ангелов слов
в жилище моего ума.
В каждом стихе – тысяча дев рождает,
но, подобно Марии,
каждая остается непорочной.

¤ ¤ ¤

Видишь тот караван верблюдов,
нагруженный сахаром? –
Его глаза так же сладостны.
Но не смотри Ему в глаза,
если ты не готов лишиться
собственного зрения.

¤ ¤ ¤

Всю ночь напролет я танцевал
вокруг дома моей Возлюбленной.
Утром она вышла
и предложила мне вина.
У меня не было чаши –
«Вот мой череп пустой, – я сказал. –
Налей своего вина туда».

¤ ¤ ¤

Наш сад полон соловьев,
Вороны улетели прочь.
Теперь возможно увидеть цветение сада.

Подобно лилии, мы выходим из себя.
Как журчащий ручеек,
мы танцуем от одного рая до следующего.

¤ ¤ ¤

В сердце влюбленного есть лютня,
играющая мелодию любовного томления.

Ты говоришь, он похож на безумца –
Но это лишь потому, что ты не настроен
на музыку, под которую танцует он.

¤ ¤ ¤

Мы не впереди, мы позади.
Мы не сверху, мы снизу...

Как кисть в руке художника,
мы и понятия не имеем, где мы.

¤ ¤ ¤

Не спрашивай меня о молитвенных камнях –
любое место, где я преклоняю голову, – молитвенный камень.
Не говори о направлениях –
Все шесть направлений указывают на Него.

Сады, и пламя, и соловьи,
кружащиеся дервиши и братство –
Отбрось всё это прочь
и бросайся в Его любовь.

¤ ¤ ¤

Не говори больше о ночи! –
В нашем дне ночи нет.
В нашей религии Любви
нет ни религии, ни любви.
Любовь – бескрайний Божий океан,
тем не менее, тысячи душ, тонущих в том океане,
восклицают: «Бога нет!»

¤ ¤ ¤

О искатель,
Вслушивайся в подлинную устремленность своего сердца –
Не спи!
Раз в жизни откажись на одну ночь от сна ради бодрствования! –
Не спи!

Ты провел тысячи ночей
в колыбели сна –
Я прошу лишь об одной ночи.
Ради Друга –
Не спи!
Влюбленный очевидец никогда не спит по ночам,
Следуй Его пути:
Отдай себя Ему –
Не спи!

Пусть ночь искушает тебя, подобно прекрасной деве,
не пей из ее чаши.
Исполнись страха при мысли о следующем утре –
Не спи!

Страшись этой ужасной ночи,
от которой не найдешь укрытия.
Запасайся провизией с вечера! Будь начеку!
Не спи!

Святые находят свои сокровища,
когда засыпает мир;
Ради вечно щедрой любви –
Не спи!

Когда твой дух состарится и износится,
Он наделит тебя новым.
И тогда ты станешь чистым духом всего.
О, надеющийся, не спи!

Я говорю тебе опять и опять:
ступай в это внутреннее молчание!
Но ты всё равно меня не слышишь.
Дай мне одну ночь,
А я дам тебе тысячу взамен –
Не спи!

¤ ¤ ¤

Гора твоего воображения – пара хлебных крошек, не более.
Все твои приходы и уходы – оправдания, не более.
Целую жизнь ты выслушивал повествование моего сердца,
Но для тебя оно было лишь сказкой, не более.
Он дает попробовать на вкус

Не отчаивайся,
если Возлюбленный отталкивает тебя.
Если Он оттолкнул тебя сегодня,
то лишь для того, чтоб завтра привлечь тебя к Себе.

Если Он перед лицом захлопывает дверь,
не уходи, жди,
ты скоро будешь рядом с Ним.
Если Он преграждает все дороги,
не теряй надежды –
скоро он покажет тебе
лазейку, о которой никто не знает.

Мясник отрубает овечью голову для еды,
а не просто выбрасывает ее.
Когда овца испустила дух,
мясник наполняет ее
собственным дыханьем.
О, что за жизнь
Божье дыханье принесет тебе!

Но сходство заканчивается здесь,
Ибо Божья щедрость несравнима с дарами мясника.
Божьи удары приносят не смерть, а жизнь вечную.
Он наделяет богатством Соломона даже муравья.
Он раздает богатства обоих миров всем, кто о них попросит.
Он раздает и продолжает раздавать,
не сокрушая и единого сердца.

Я прошел землю от края до края,
но не нашел никого подобного Ему.
Кто может с Ним сравниться?
Кто может померяться с Ним славой?

Помолчите наконец!
Он нам вино дает попробовать на вкус –
а не для болтовни о нем.

Он дает на пробу.
Он дает на пробу.
Он дает на пробу.

¤ ¤ ¤

Мы были закованы – Он еще одну цепь добавил.
Мы страдали – Он еще одну невзгоду добавил.

Мы заблудились в зеркальном доме –
Он стал нас кружить и кружить
и еще одно зеркало добавил.

¤ ¤ ¤

Когда я заливался кровавыми слезами,
ты рассмешил меня.

Когда я ушел из этого мира,
ты притащил меня обратно.

Теперь ты спрашиваешь:
«А как же твои обещания?»

Какие обещания? –
ты заставил меня их всех нарушить!
Рубиновые копи

Прошлой ночью я узнал, как стать возлюбленным Бога,
Жить в этом мире, не называя ничего своим.

Я заглянул в себя,
и красота моей собственной пустоты
наполняла меня до рассвета.
Она окружила меня, подобно рубиновым копям.
Ее цвет одел меня в красный шелк.

В пещере моей души
Я услышал голос возлюбленного, восклицающий:
«Пей прямо сейчас! Пей прямо сейчас!» –

Я глотнул и увидел безбрежный океан –
Волна за волной ласкали мою душу.
Возлюбленные Бога танцевали вокруг
и хоровод их шагов
становился огненным ожерельем у меня на шее.

Небеса призывают меня своими дождями и громом –
сто тысяч восклицаний,
однако я не слышу их...

Всё, что я слышу, – это зов моего Возлюбленного.

¤ ¤ ¤

Когда ты движешься вокруг Сатурна,
ты становишься небесами.

Когда ты движешься вокруг Друзей Бога,
ты становишься подлинным человеком.

Когда ты движешься вокруг копей,
ты становишься рубином.

Когда ты движешься вокруг Души всех душ,
ты становишься вечным сокровищем.

¤ ¤ ¤

Кто не способен ощутить Любовь живую,
Как зов реки в песках, где жаром все пылает;
Тот, кто не пьет зарю, как воду ключевую;
Кто, словно трапезу вечернюю, закат
Вкусить не может;
кто меняться не желает –

Пусть спят.

Любовь превыше богословских поучений
С их старыми уловками и ложью.
Те, кто ещё надеются, что можно
Развить свой разум в этом окруженье,

Пусть спят.

Я стер все доводы рассудка без следа,
Завесы эти я порвал в клочки,
И вышвырнул.
А если ты не в силах
Нагим остаться, завернись тогда
В изящные одежды слов красивых

И спи.

¤ ¤ ¤

По длинной и крутой тропе ты тащишь свой мешок.
Ты утомился – посиди, передохни чуток.
Да не забудь, пока сидишь, в мешок свой заглянуть:
Что там такого набралось за этот долгий путь?
Коль есть там стоящее что, тогда трудись, неси,
А нет, так вытряхни его, не трать напрасно сил!
Бери в мешок свой только то, что под конец пути,
Не будет стыдно и смешно владыке поднести.

¤ ¤ ¤

В честь моих похорон пусть гремят барабаны,
Пусть кимвалы и бубны, как на празднике, бьют.
Пусть свободной толпою веселой и пьяной,
Провожать меня люди к могиле пойдут.

Пусть никто не грустит, пусть смеются и пляшут,
Пусть узнают, поймут: час свиданья пробил,
И друг Бога, допив до конца свою чашу,
Со счастливой улыбкой к месту встречи отбыл.

¤ ¤ ¤

Все наше бытие – дом у большой дороги.
Заглядывают все, кому не лень.
То радость, то тоска, то злость приносят ноги,
То мимолетных осознаний тень.

Приветлив будь ко всем у своего порога.
Пусть даже в дом придет толпа скорбей,
Что, как разбойники, забывшие про бога,
Насильно тащат скарб твой из дверей,

Все ж окажи всем почести. Кто знает,
Зачем идут они, чего хотят?
Быть может, они место расчищают
Тебе для неизведанных услад.

Пускай приходят стыд и вспышки гнева.
Всех приглашай радушно погостить.
Признателен им будь – они посланцы неба.
Пришли тебе наставниками быть.

¤ ¤ ¤

Возлюбленный, возьми всего меня.
Освободи мой дух, Да буду я
Твоей Любовью полон до краев.
Свободу подари от двух миров!

А если в сердце у меня найдется
Хоть что-то, в чем тебя не смог узреть,
Пусть все в груди моей огнем займется.
Лишь образ Твой не может в ней сгореть!

Возлюбленный, лиши меня желаний,
Лиши надежд и дел, воспоминаний...
Все забери, что ночью иль средь дня
От Лика Твоего могло отвлечь меня.

¤ ¤ ¤

Механику Души твоей –
Покой и страсти –
Для объяснения сравню
С работой пясти.

Неумолим, как ход светил,
Закон движенья:
За сжатием перстов в кулак
Вслед – расширенье.

Закон установил предел
Для человека:
Длань сжать или разжать не смог –
И ты калека.

Покой и страсть нужны Душе
Для Восхожденья.
Нужны, как птице два крыла
Для воспаренья.

(III, 3762 – 3766)

¤ ¤ ¤

Ты странствовал долго, знать много видал,
Поведай же, путник, о том, что узнал.

Я Сирию видел, Ирак и Иран,
Повсюду царят плут, убийца, тиран!

Я Индию видел, Китай и Герат,
Повсюду неверие, подлость, разврат!

Но, сын мой возлюбленный, как ты сумел
Нигде не приметить праведных дел?

Чувства твои сотворили обман,
Всё что ты видел: мираж и туман.

Представь, что корова идет по Багдаду,
Канавы лишь видит и коркам лишь рада.

Повсюду, блуждая земною тропой,
Господа светоч ты носишь с собой.

Открой же духовный, пронзительный взор,
Мир Божий – бескрайний, цветущий ковёр!

(IV, 2373 – 2378)

¤ ¤ ¤

Недаром страсть с огнем ровняют,
Они материи одной.

Запомни, с ними не играют,
Но жизнь без них, как сад зимой.

Страсть светит, страсть же ослепляет,
Страсть греет, страсть испепеляет,

Страсть лечит, страсть же убивает,
Страсть губит, страсть же возрождает.

Страсть хладно сердце растопляет,
Младое – жжёт и пробуждает.

Страсть нас торопит, подгоняет,
Страсть лень, усталость побеждает.

Страсть боль и страхи отсекает,
Страсть робких в смелых превращает.

Страсть жизни время сокращает,
Страсть жизнь саму возобновляет.

Страсть грешну душу очищает,
Страсть две души в одну сплавляет.

Борись с проказой безучастья,
Жги язву страстью, страстью, страстью !

(VI, 4606 – 4614)

MATHNAWI I, 1779-1794

Любовь отчаянна и безрассудна,
рассудок ищет выгоду всегда.
Любовь богаче станет и сильнее,
когда себя растратит без стыда.
Благодаря же внутренним страданьям,
как жернов может действовать Любовь,
Тяжелый, жесткий и неотвратимый.
Она свой эгоизм перемолов,
Рискует всем и ничего не просит.
На карту ставит все, что Бог дает.
Он Бытие нам дарит без причины,
и без причин его обратно заберет.

MATHNAWI VI, 1967-1974

Я — скульптор, я – формовщик. Каждый миг
Кумиров новых создаю я, но потом
Я пред тобою расплавляю их.
Способен разбудить я сотни форм,
И душу в каждую из них вдохнуть.
Когда же я в лицо твое смотрю,
Мне хочется их все в огонь швырнуть,
Чтоб эти души, растворясь, влились в Твою.
Всю мою душу аромат Твой затопил,
Я берегу его. Вся кровь, что я пролил,
Сочась на землю, каплей каждой говорит,
Что я един с Возлюбленным моим,
Когда Любовь я разделяю с Ним.
В жилище, созданном из грязи и воды,
В руины мое сердце обратилось.
Наполни этот дом, Любовь моя, войди,
Иль мне уйти позволь, яви такую милость.

¤ ¤ ¤

Ломая как безумец дверь,
Чтобы прорваться внутрь снаружи,
Я с удивленьем обнаружил,
Что мой напор совсем не нужен:
Я изнутри ломился в дверь.

¤ ¤ ¤

В лодке,
мчащейся вниз по ручью,
кажется, что деревья на берегу
торопятся мимо.

То, что представляется
изменением вокруг нас, —
лишь скорость судна,
покидающего этот мир.

Музыка Вспоминания
Когда звенит танбур, выводит голос песню,
Звучат гармонии вращенья сфер небесных.
Адама есть частичка в каждом. Сохраняет
Она, как эхо, те мелодии из Рая.

Их на заре времен, при жизни зарожденье
Нам пели ангелы. Покровами сомнений
Вода и глина нас затем укрыли.
Но отголосок песен тех мы не забыли.

Величье танца сфер и хороводов светлых
Нам не постичь, пока укутаны мы пеплом
Печали и разлук. И только Веры сладость
Вернуть способна ту гармонию и радость.

Вот почему Сэма влюбленным служит пищей:
Душа с Возлюбленным единства в песне ищет;
С ней разгорается огонь, под пеплом скрытый,
Мелодия ведет нас в Рай полузабытый.

¤ ¤ ¤

Рожден Всевышним цвет вещей,
Разнообразье их, бесценность формы.
А люди спорят, надрывая горло,
Как дети в буйной cлепоте очей.
И хоть из теста выпечки одной
Печенье в форме льва или барана,
Они твердят и жадно, и упрямо,
Что нет меж ними связи никакой.
Вкусившему бесплодны споры эти,
Но очевидность бесполезна детям.

Без флага
Я был торговцем на базаре слов,
И став рабом своих же сочинений,
Я сам себя теперь продать готов,
Чтоб вырваться из гнета общих мнений.
Я создал образы героев и богов,
Очаровательных, значительных и ярких.
Я наделил их властью чувств и слов
Преображать людей непраздничных и жалких.
Творил кумиры я, творившие меня.
Расплата подошла. Тоска в душе и скука.
И я прожить не в силах даже дня
В бездонной пропасти томленья духа.
И вдруг открылся мне внеобразный Герой
Зовущий в мир пьянящего молчанья.
Я весь исполнен мыслию одной —
Раздать всего себя по завещанью.
Безумье радостной свободы я вкусил,
Заложник суеты, я вновь обрел отвагу.
Израненый в бою, почти лишенный сил,
Любовь, как древко я несу без флага.

¤ ¤ ¤

Искатель, вышедший до утренней звезды,
В лучах восхода видит воскрешенье.
Так в малом проявляются черты
Грядущего великого свершенья.

¤ ¤ ¤

Поставь на карту все ради любви,
Если ты настоящий человек.

Если же нет, покинь
это собрание.

Половинчатость не достигает
величия. Ты отправляешься
на поиски Бога, но потом
надолго застреваешь
в мрачных придорожных харчевнях.

¤ ¤ ¤

Сто раз я решаю отправиться в путь,
Ты гонишь меня, не даешь отдохнуть,

О, сколько еще меня нужно гонять,
Чтоб я научился собой управлять.

Чтоб слышал и слушался только Тебя,
Мой всадник возлюбленный, сущность моя.

Ты сто искушений мне в сердце вложил,
Ты к сотне желаний меня устремил,

И столько же раз Ты мне сердце разбил,
О, Крылокрушитель, о, Господи Сил!

И вот на обломках сердечных потерь
Одно я желанье имею теперь —

Собою Тебя как Халладж объявить,
Тобою себя навсегда заменить.

От страсти пылающей слезы кипят.
Тобою пройду через сотни преград.

Тобою судьбу принимаю свою.
Тобою страдаю, Тобою люблю.

И жажду в Тебе навсегда потерять
Все то, что Тобою препятствует стать.

Перевод Марии Хащанской. Впервые опубликован под псевдонимом Т.Корчагина в журнале «Суфий».

¤ ¤ ¤

«Я — Бог!» — как Мансур* эту истину я возгласил,
Одних озарил, а других возмутил и взбесил.

Я — кыбла** для праведных, любящий друг — для влюбленных,
Ваш сад я, ваш дом, что для каждого двери открыл.

Я — зоркий Муса, что с вершины беседует с богом,
Я — светлый Синай, что пророку пути озарил.

Красу твоих грозных бровей созерцать я достоин,
В огонь твой вступаю и сам становлюсь огнекрыл.

Слиянье с творцом — вот святое вино моей веры,
И я на пиру эту чашу до дна осушил.

О ты, чьи уста словно полдень, а волосы — полночь,
Вином стань моим, стань целебным источником сил.

Во мне и вовне — ты повсюду, куда я ни гляну,
Отныне я в счастье страданья свои превратил.

Я всех восемнадцати тысяч миров повелитель,
Аллаха, сокрытого всюду, в себе я сокрыл.

Я — тайна, живучая в каждом непознанном чуде,
Я — солнце, горящее ярче небесных светил.

Пред вами отверз Насими сокровенную правду:
Я счастлив, я знаю, что бога в себе воплотил!

* Мансур аль-Халладж — первый мученик суфизма (прим. ред.)

** Кыбла — направление в сторону Мекки, лицом к которой молятся мусульмане. (прим. ред.)

¤ ¤ ¤

В меня вместятся оба мира, но в этот мир я не вмещусь:
Я суть, я не имею места — и в бытие я не вмещусь.

Все то, что было, есть и будет, — все воплощается во мне,
Не спрашивай! Иди за мною. Я в объясненья не вмещусь.

Вселенная — мой предвозвестник, мое начало — жизнь твоя. —
Узнай меня по этим знакам, но я и в знаки не вмещусь.

Предположеньем и сомненьем до истин не дошел никто:
Кто истину узнал, тот знает — в предположенья не вмещусь.

Поглубже загляни в мой образ и постарайся смысл понять, —
Являясь телом и душою, я в душу с телом не вмещусь.

Я жемчуг, в раковину скрытый. Я мост, ведущий в ад и в рай.
Так знайте, что с таким богатством я в лавки мира не вмещусь.

Я самый тайный клад всех кладов, я очевидность всех миров,
Я драгоценностей источник, — в моря и недра не вмещусь.

Хоть я велик и необъятен, но я Адам, я человек,
Я сотворение вселенной, — но в сотворенье не вмещусь.

Все времена и все века — я. Душа и мир — все это я!
Но разве никому не странно, что в них я тоже не вмещусь?

Я небосклон, я все планеты, и Ангел Откровенья я.
Держи язык свой за зубами, — и в твой язык я не вмещусь,

Я атом всех вещей, я солнце, я шесть сторон твоей земли.
Скорей смотри на ясный лик мой: я в эту ясность не вмещусь.

Я сразу сущность и характер, я сахар с розой пополам,
Я сам решенье с оправданьем, — в молчащий рот я не вмещусь.

Я дерево в огне, я камень, взобравшийся на небеса.
Ты пламенем моим любуйся, — я в это пламя не вмещусь.

Я сладкий сон, луна и солнце. Дыханье, душу я даю.
Но даже в душу и дыханье весь целиком я не вмещусь.

Старик — я в то же время молод, я лук с тугою тетивой.
Я власть, я вечное богатство, — но сам в века я не вмещусь.

Хотя сегодня Насими я, и хашимит и корейшит,
Я — меньше, чем моя же слава, — но я и в славу не вмещу.

РУБАИ

¤ ¤ ¤

Предвечен я, и вечность — мой конец.
Я и творенье мира, и творец.
Я — виночерпий пиршества земного,
Я — добрый знак для всех людских сердец.

¤ ¤ ¤

Хоть, может, мой невнятен слог, я говорю
«Дойти до истины я смог», — я говорю.
«Что я постиг, то я изрек», — я говорю.
«Что Бог во мне и сам я Бог», — я говорю.

¤ ¤ ¤

Бог — человечий сын, и человек велик.
Все создал человек и многое постиг.
Все в мире — человек, он — свет и мирозданье,
И солнце в небесах есть человечий лик.

¤ ¤ ¤

Проснись, душа, и оглянись:
Ты — в чуждом мире… Рваться ввысь,
Не осознав, что Бог — Любовь,
Что ты слепа, коль вновь и вновь
Спешишь припасть к стезе земной?

О, нет! Тебе, тебе самой,
Воззвав к Любимому, взлететь
К высотам, где не властна смерть.
Но вновь и вновь взывай, зови
Свою Любовь — и зов любви
Сомнет преграды вязкой тьмы,
Откроет, пусть на краткий миг,
Тот мир, где Бог — твоя Любовь,
Где мир не властен над тобой.
Поверь Кабиру — поспеши:
Мгновенье — вечность для души.

¤ ¤ ¤

Бедный мой ум,
Ты не знаешь дома своей Любви,
Хотя и вернешься потом туда,
Откуда себя явил.
Скажи дружище,
В чем смысл мирской суеты?
Кому эту ношу жизни
Несешь, надрываясь, ты?
Разве не видишь, что там,
На другом берегу,
Ждет тебя Любовь?

В хрупкой лодке
Времени не переплыть,
Когда бушует его прибой.
Глупо пытаться — боль пораженья
Будет горька,
Если и эту надежду, как прежде,
Вновь поглотит река.
Будь осторожен!
Ведь надо остаться собой
С тем, что ты нажил
И что обернется судьбой.

¤ ¤ ¤

Всем жаром сердца
Жажду я Любви,
И этой неизбывной жажды жар
Лишает сна, пытаясь оживить
Бессонной мыслью
Данный свыше дар.
Дар зреть Того,
О Ком тоскует мир,
О Ком тоскую я…
О, мне ль не знать,
Как девственно прекрасен
Мой Кумир,
Как щедр,
Когда дарует благодать!
И лучше бы отверг,
Отбросил прочь,
Чем эта мука:
Ждать, и ждать, и ждать —
Всю ночь,
Всю нескончаемую ночь.
Я говорю, Кабир, —
Чтоб так страдать,
Чтоб так любить,
Все надобно стерпеть:
И муку, и печаль, и боль,
И смерть…

¤ ¤ ¤

Я так долго ждал и (о счастье!)
Тот, Кому я отдал сердце, — со мной.
Он пришел. Мир пылает страстью
Тишины неземной, внеземной.
Боже мой! Восторг — как рыданье!
Все сияет в сиянье Его:
Дом мой, сердце мое, мирозданье…
Все — Любовь,
в Ней — бессмертный Огонь.
И в Огне том душа приумножит
Самоцветы незримых миров.
Я — в объятьях Любви — и (о Боже!)
Мне не счесть Ее чистых даров.

¤ ¤ ¤

Птица-Лебедь, давай улетим
В те миры, где Любовь царит:
Там сияньем Неба родник
Всех пришедших к нему целит.
Там незримый дождь золотой
Лепит формы бесплотных тел,
Там в неслышной музыке сфер
Светел каждый миг, в высоте
Застывая полной луной,
Длясь и множась в себе самом.
Там на всех пространствах —
Сквозь них! —
Много дивных солнц зажжено,
Зажигается вновь и вновь…
Там — царит Любовь!

¤ ¤ ¤

О душа!
Тебе мир твоей Любви
До сих пор неведом,
Хотя ты — оттуда пришла
И обратный путь заповедан.
Так скажи:
Зачем все тяготы днесь,
Если жизнь — ожидание вести,
Ожидание зова Любви?
Мир тебе, как своей невесте,
И другой стороной открыт,
Иным измереньем,
Ты же медлишь
В зыбком своем челне
На гребне теченья,
Словно ищешь удара волны,
А не светлый миг озаренья.
Берегись!
Можешь все потерять,
Путь подвергнув сомненью:
Не с Любимым встретишься
В Мире Любви,
А лишь с собственной тенью.

¤ ¤ ¤

О Любовь!
Ты видишь мой облик земной
Не прекрасным и чистым,
а грязным и мрачным,
Хоть трудился весь Космос над ним —
Надо мной! —
Ни один из пяти элементов не пряча.
Тот, каким я покинул пределы Отца,
С этим, зримым сегодня,
никак не сравнится.
Мне ль пенять?
Все ль постиг и прошел до конца,
Если всей своей жизнью могу не отмыться?
Ты, Любовь, предложила, открыла мне Путь
Просветления, истинных знаний о мире —
Мир всегда норовил ослепить, оттолкнуть,
Возвращая к тому, что твердят о Кабире.
Знаю, знаю:
Весь Свет Твой постигну, Любовь,
Лишь пред Богом представ,
Как стою пред Тобой…

¤ ¤ ¤

Где только не искал,
Но все напрасно:
В душе – и только в ней! – Сиял прекрасный
Твой Лик, Господь,
И жизнь теряла краски…
Кто мог помочь?
Неужто для Любви
Реальность – маска?
А как же сон души?
Как с ней, с душою?
Ей странно, что я жив,
И не с Тобою.
А мне, мне что теперь —
Стенать, сгорая,
Слепой надежде, ей одной,
Себя вверяя?
Живого места нет
На бренном теле:
Все, что огонь не сжег,
В тоске истлело.
И я, Кабир, в
Молю о чуде:
Пускай в Тебе, Господь,
Любовь моя пребудет.

¤ ¤ ¤

Тропа Любви извилиста, трудна,
И тот, кто жизнью дорожит, не может
Ступать над бездной, где не сыщут дна
Ни взгляд, ни мысль, что путь его
продолжит.
Ведь дом Любви — весь мир, где все миры
Открыты сердцу. Уж поверь Кабиру:
В миг откровенья не надрыв, порыв
Бросает жизнь к ногам Владыки Мира.
И только эта жертва, этот дар
Дает нам право прикоснуться к Чаше,
Из коей боги пьют: Любовь — алтарь,
Перед которым меркнет счастье наше.
Перед которым, беден иль богат,
Пророк или простой факир с базара,
А преклонишься, пасть безмолвным рад,
Чтобы коснуться огненного жара.
Чтобы, коснувшись, пить его и пить,
Самую жизнь за это отдавая.
Любовь — тот жар, что может утолить
И неземную жажду. О, я знаю,
Спасительная Чаша — перед каждым,
Любовью чистой
утоляют жажду.

¤ ¤ ¤

Взгляни на этот мир цветущий:
Душа моя, что в нем блуждает,
В восторге не от райских кущей, —
От их Творца. Он — созидает!
Он — и Любовь, и воплощенье
Любви в любом цветке и сердце.
Он — все, что жаждет восхищенья,
Он — все, что не подвластно смерти.
Его прекрасный лик незримый —
На всем, и все — непостижимо.
Чем победить
в борьбе с судьбою?
Я говорю, Кабир: любовью!

¤ ¤ ¤

Я смеюсь, когда слышу, что рыба в воде жаждет.
Ты не осознаешь факта, что тот, кто живее всех живых,
Находится внутри твоего собственного дома,
И поэтому ты бродишь от одного святого места к другому со сконфуженным видом!

Кабир скажет тебе истину:
Ходи, куда хочешь, в Калькутту или в Тибет;
Если ты не можешь найти, где скрыта твоя душа,
Для тебя мир никогда не станет реальным!

Я не знаю, о какого сорта Боге мы говорим.
Зовущий зовет громким голосом Святого Некто в сумерках.
Зачем? Несомненно, Святой Некто не глух.
Он слышит звон тонких браслетов на ногах гуляющего насекомого.

Перебирай и перебирай свои четки,
Рисуй фаталистические узоры на лбу,
Ходи с волосами нарочито спутанными и длинными,
Но когда глубоко внутри себя ты держишь заряженное оружие,
Как ты можешь иметь Бога?

¤ ¤ ¤

Метнул с любовью живою
учитель стрелу из лука,
И в сердце мое стрелою
вонзилась его наука.

¤ ¤ ¤

Из всех напитков что хмельнее,
о Рама, чем напиток Твой?
Лишь каплю капнешь в чашу сердца –
и станет чаша золотой.

¤ ¤ ¤

Мир – ледяной дворец, он красотою манит,
Но солнышко взойдет – и он водою станет!

¤ ¤ ¤

Сей мир – слепец с ужасною судьбой.
Сравню его с коровою слепой:
Теленок у нее подох, но сдуру
несчастная теленка лижет шкуру.

¤ ¤ ¤

Сей мир – непрочный домик из бумаги,
застряли в нем жильцы – слепцы-бедняги,
Здесь и Кабир, но он, стремясь ко благу,
сумеет выйти, разорвав бумагу.

¤ ¤ ¤

Мир – каморка, а каморка – в саже.
Счастлив, кто, пойдя путем надежды,
Вышел из каморки этой, даже
не испачкав краешка одежды!

¤ ¤ ¤

Уходят дни, и стала жизнь короче.
Сей мир – вода, а люди – пузыри...
Мы исчезаем, словно звезды ночи
при появлении зари.

¤ ¤ ¤

Что хочешь делать, делай побыстрей,
что хочешь делать быстро, сразу делай,
Не то, смотри, над головой твоей
нависнет время тяжестью созрелой.

¤ ¤ ¤

«Мое» и «я» – беда. Их уничтожь скорее:
«Мое» – цепь на ногах, а «я» – петля на шее.

¤ ¤ ¤

Нельзя и правду возлюбить, и ложь,
и голос доброты, и денег звон.
Не будь на жалкий барабан похож,
в который ударяют с двух сторон.

¤ ¤ ¤

Как бы зрачок в глазу –
Господь в душе людской:
Искать Его вовне –
безумье, труд пустой.

¤ ¤ ¤

Ни ласки, ни любви и ни духовной пищи
повсюду не ищи, как милостыню – нищий:
Ты ласку и любовь твори в душе своей,
а не вымаливай их у других людей!

¤ ¤ ¤

Перебираешь четки, согреша,
и всюду мечется твоя душа:
Она не ищет Истины желанной,
она, как четки, стала деревянной.

¤ ¤ ¤

Аскет гордился: «Я превыше всех!» –
но, вожделея, совершил он грех.
Таких аскетов мне милей мирянин,
чей ум гордынею не затуманен.

¤ ¤ ¤

Я сжечь хочу себя, чтоб к небесам святым
мой дым поднялся над полями,
Чтоб Рама с высоты заметил этот дым,
и пролил дождь, и залил пламя.

¤ ¤ ¤

Как сын любимый за родным отцом,
душа стремится за своим творцом.
Но, сунув сыну сласти зла, обмана,
отец от сына спрятался нежданно.
Увидел сын, что нет к отцу путей,
пока рука полна таких сластей, –
И выбросил, отверг их, как заразу,
и своего отца нашел он сразу.

¤ ¤ ¤

Я другом стал тому, кто всех мудрей,
но мудрость чья непостижима.
Его душа и воздуха быстрей,
и тоньше влаги, легче дыма.

¤ ¤ ¤

Тяжелым Раму назову – солгу,
затем, что Раму взвесить не могу,
И легким Раму я не назову:
ведь я его не видел наяву.
Увидел бы, как рассказал бы вам?
Сказал бы, кто поверил бы словам?
Пусть будет он таким, каков он есть,
о нем ни повесть не нужна, ни весть.

¤ ¤ ¤

Посмотри, как буря знанья повалила все заборы!
Рухнуло корысти зданье, – двери, стены и подпоры,
Рухнули столбы сомнений; рядом – себялюбья балка,
черепки дурных стремлений, скудоумия черпалка.
Дождь, сопутствующий буре, оросил сердца живые,–
солнце истины сегодня мы увидели впервые!

¤ ¤ ¤

Беспечальна страна моя, в эту страну
Я зову и царя, и раба, и факира.
Приходите, селитесь все те, кто устал,
Чья душа переполнена горечью мира.
Не найдете здесь тверди небес и земли,
Ни луны и ни звезд, ни дыханья эфира,
Только веры извечные звезды горят, –
Так отправимся к ним по дороге Кабира!

¤ ¤ ¤

Лишь взгляда Друга ожидаю я.
Наполнив жизнь словами доброты,
Страшусь обидеть даже муравья,

И книгу долистав пространства и веков,
Я сторонюсь чужих, не радуюсь друзьям,
Я отказался от учеников
И не принадлежу к учителям.

Скажи тому, кто возлагал венец
И поклонялся моему преображенью,
Что я освободился наконец,
Что я не идол для его воображенья.

Скрижаль моей души – как чистый лист,
Я стер с нее давно следы былого:
Когда ты видишь только Божий лик,
Спадают с сердца тяжкие оковы.

Учительства разбивши кандалы,
От уз существования избавлен,
Я бросил навсегда владенья «я и ты» –
Дарящий Свет теперь мне всюду явлен.

¤ ¤ ¤

Высокой музыки божественный язык
Лишь сердце наше различает.

Ты сердцем слушай, что поёт тростник,
И песнею своей тебе напоминает.

Он молвит: «Я лишь инструмент
В руках Творца – великого артиста,

И в том моей заслуги личной нет,
Что я звучу так искренно и чисто.

Напевы сладкие Ему принадлежат,
Он в каждом явлен ритме и нюансе.

Не может быть меж нами дележа
За место в нашем творческом альянсе.

Я был безлистным, слабым тростником
Никчемным, неудачным, одиноким,

Забытым Богом полым сорняком,
И чужды были мне и тайны, и намёки.

Отвергнув разум, сердце потеряв,
Я отделил себя от самости бездушной

И осознал, что я лишь матерьял,
В руках Того, кому я стал послушным.

Себя Ему вручив, я выучил урок
Любви. Исполненный терпенья,

Я верил, что меня отметит Бог
И дыры прожигал в себе без сожаленья.

Пронзал семь раз меня безжалостный огонь.
И каждый раз я чувствовал – конец.
Как вдруг божественные пальцы и ладонь
Коснулись ран моих – отверстий и колец.

Творца я распознал в прикосновенье губ,
Его дыханье стало моим стоном.

Неразмыкаемый распался жизни круг,
Исчезли боль, сомненья и препоны.

Теперь Любовь мой культ, обряд и вера
Друзья мои – влюбленные в Творца.

Я воле следую Его, Его примеру,
Дыханию Его я предан до конца».

¤ ¤ ¤

«Кто я такой без Божьего дыханья,
Без флейты Бога и без музыки Его?

Пустой тростник – никчемное созданье,
И в срок уйду в ничто из ничего.

Забыв себя и растворившись в Нем,
Вином я чистым стал в Его бокале.

Мелодия моя пронизана огнём
Интимной близости к Нему. Печали

Исчезли навсегда, уныние зыбыто,
Я больше о разлуке не твержу,

Все существо моё для Господа открыто,
В любви я слился с Ним и губ не отвожу.

Приемлю всё как благодать, о Боже!
И то, что жалит – исцеляет нас.

Реальность больше не обман, и с дрожью
Я понял вдруг: я – Бога глас.

Как тот игрок, поставив всё на карту,
Я проиграл небытие и бытие,

Отдался страстному духовному азарту,
И вот остался с Богом я наедине.

А Он коснулся флейты и флейтиста.
Он – чаша, Виночерпий и вино.

И сотня повестей в груди моей теснится,
И тайну высказать в мелодии дано.

Поёт тростник историю любви,
В ней путь и метод духопостиженья.

Себя ты этой песней опьяни,
И в Боге растворись без сожаленья».

¤ ¤ ¤

К чему бубнить нелепые вопросы,
Беседы праздные, дискуссии вести?

Не лучше ль, суфии, вам просто
От слов бесплодных к делу перейти?

Себя опустошить от самости ненужной,
Существованья сбросить тягостный покров,

Забыть о «я и ты». Служить Любви послушно,
И, как тростник, Её услышать зов.

Стать флейтою, поющей про влюбленность
В руках у Господа. С Ним слиться ночи, дни...

Наш метод древний – жар и опьяненность,
Религия – Любовь и практика Любви.

Безумный рассудок

Достиг благодаря Любви я места,
Где не осталось от Любви следа.
Все образы, знакомые мне с детства,
Исчезли и забыты навсегда.

Смущен мой разум в области туманной,
Где нету слов и нет расхожих мнений,
И где Любовь не более желанна,
Чем болтовня никчемных прений.

Я нищий здесь, лишенный состоянья.
Не знаю, кто я, и не знаю — где,
Свободный ото всех мирских желаний,
Чужой родным, знакомым и себе.

Но признаю себя в одном виновным —
Своих рыданий не могу сдержать,
Скорблю по Нурбахшу влюбленно:
«Зачем исчез ты, не могу понять?»

Узнавший Бога

Узнавший Бога о себе не помнит,
Над ним не властны прошлого влеченья,
Он – пациент Врача, и он не дрогнет,
Приемля жизни горькое леченье.

Узнавший Бога не творит кумира
Из личных чувств и мыслей, он готов
Отдать легко богатства мира
За миг свободы, что дарует Бог.

Узнавший Бога – капля океана,
И зная, что исчезнет в должный срок,
Стремится он к тому, что постоянно,
А постоянен в мире только Бог.

Узнавший Бога пьет вино забвенья –
Ни споров, ни различий больше нет,
И в тысячах зеркальных отражений
Находит он Того, кто дарит свет.

Закон Любви

Закон Любви и прост, и краток –
Она бежит тирады многосложной.
Сужденья разума поверхностны и ложны,
Не в силах он решить Любви загадок.

Любовь соединяет Бытиё,
Влечет несовершенство к совершенству,
И если ты способен на блаженство,
Воистину достоин ты Её.

Уйди в Любовь как в Океан бездонный,
Покинув берега, сожги мосты.
Но, если вдруг назад захочешь ты,
Не лги себе – ты не влюбленный.

Забудь себя, отдайся страсти трезво,
И пусть экстаз ведет тебя в Пути.
Возлюбленную жаждешь ты найти?
Смотри – уже достиг ты места!

Свет единенья ослепляет взгляд –
Не различить ни образы, ни формы,
Но для влюбленного – все норма,
Он быть с Возлюбленною рад.

Вино Любви пьянит и горячит,
Для нас, гуляк, оно – забвенье.
Жизнь без вина – бессмысленность и тленье,
Нурбахш, налей еще! Душа горит!

Тайны Любви

Что лучшего желать? Луна на небосводе,
Ушли печаль, и боль, и жжение вины.

В чертогах Друга мы, дань отдаем свободе –
Беспечно пьем вино и в прах разорены.

«Неужто ты меня подвергнешь снова пыткам?» –
Я задаю вопрос и Друга жду вердикт.

Он отвечает мне с знакомою улыбкой,
Что испытаний бездна предстоит,

Что слез моих никто здесь не услышит,
И не поможет тяжкий вздох и стон,

И не дождаться в откровеньях передышки
В краю, где царствует Любви Закон.

Вхожу в таверну средь руин печальных,
Правитель и бедняк целуют здесь порог...

Нурбахш, остановись! Ты разглашаешь тайны
Любви! Для них еще не вышел срок!

Мы тайнами уже давно по горло сыты,
Где есть Любовь, всё явно и открыто.