Главная / Великие облики / Джордано Бруно

ДЖОРДАНО БРУНО
(1548–1600)

Великое видится на расстоянии. От пламенной, подобно метеору, жизни Великого Скитальца Джордано Бруно нас отделяет почти четыре столетия.

Италия, XVI век. Существующее тогда западное христианство уже начало вырождаться, обросло выдуманными в угоду церкви законами, заставляло слепо верить в чудеса. Европейская наука того времени требовала от людей слепого подчинения текстам святого писания, буквального понимания символики, которой богата Библия.

Западные ученые того времени, согласно теории Птолемея, считали, что Вселенная – это шар, внутри которого с разной скоростью движутся кристальные небеса, а в центре этого шара находится неподвижная Земля. Все эти теории тщательно оберегала католическая церковь, чтобы не утратить своего господства над умами простых людей. То время справедливо называют мрачным средневековьем.

Постепенно в ученом мире Запада изменялись взгляды на место и роль Земли в окружающем Космосе. Отрицать шарообразность Земли было уже невозможно – уже были открыты – Колумбом – Америка и – Васко де Гамой – морской путь на Восток в Индию.

Польский астроном Коперник выяснил, что Земля не находится в центре Вселенной, что Солнце, планеты и звезды не вращаются вокруг Земли; а что Земля – всего лишь одна из планет, вращающихся вокруг Солнца.

Сопротивление католической церкви новым научным идеям было яростным и суровым. Опираясь на доносы многочисленных шпионов, недремлющая инквизиция находила и наказывала всех инакомыслящих. Их пытали, а потом жестоко карали, подвергая жестоким казням, сжигая на кострах.

Именно в этот трудный для Европы период истории появилась личность, обладавшая мужеством, чтобы стать светочем для других, своим огромным энтузиазмом способная зажигать сердца. Таким человеком, принесшим свет знания в темные времена инквизиции, стал Джордано Бруно.

Жизненный путь

Родился Джордано в 1548 году в Италии в местечке Нола, близ Неаполя. При рождении ему дали имя Филиппо. Отец, обедневший дворянин, служил знаменосцем неаполитанского кавалерийского полка.

О детстве маленького Бруно мало что известно. Очень рано мальчика поразило звездное небо с его красотой и тайной. Может быть уже тогда маленький Бруно пытался разгадать тайну далеких неизвестных миров. Любовь к звездам он пронес через всю жизнь.

До 10 лет мальчик жил в доме отца, затем с 1559 по 1565 годы учился в частной гуманистической школе в Неаполе. Здесь он читал запрещенные книги, посещал запрещенные круги неаполитанских ученых и философов, участвовал в диспутах, знакомился с трудами Коперника и с мировоззрением натурофилософии.

В 17 лет согласно семейной традиции, Бруно поступил в монастырь, в орден доминиканцев, где пребывал в течение десяти лет (1565–1575). Через год был пострижен в монахи и переменил свое имя на Джордано. В монастырских документах упоминается «Брат Джордано Ноланец».

С большим усердием он изучал труды древних и современных мыслителей и, благодаря своим способностям и упорному труду, за время пребывания в монастыре накопил огромные знания. Уже тогда он начал понимать, что мир не так просто устроен, как говорит церковь.

Его огненная натура не могла не реагировать на «фарс» и «фальшь», пронизывающих монастырскую жизнь. Он выступил против идолопоклонства образам святых, против абсурдных толкований в молитвенниках и церковных книгах, а также разоблачал монахов как «воплощение пороков и невежества». Все это он запечатлел в сатирической поэме «Ноев ковчег», которая в аллегориях разоблачала многочисленные споры между разными теориями, догмами и верованиями внутри института церкви.

Когда молодой монах убрал из своей кельи все иконы и изображения святых, его поступок разбирался в церковном суде, но по молодости Джордано не повлек за собой особых последствий. Кроме того, в монастырских стенах очень нужны были ученые и талантливые люди. Что вызвало протест в душе, что насторожило молодого монаха?

Европа разделена на неприятельские группы. Границы проходят в душах. Часто под одной крышей живут непримиримые враги, считающие друг друга еретиками, т.е. инакомыслящими. Нетерпимость разрушает семьи, отравляет своим ядом народы, толкает в пучину войны. Тогда же Джордано пишет:

«Если бы от природы было известно различие между светом и тьмой, то прекратилась бы древняя борьба мнений… Люди, воздевая руки к небу, заявляют, что только они обладают истиной и веруют в Бога… Поэтому-то и происходит, что различные группы человечества имеют свои особые учения и хотят быть первыми, проклиная учения остальных. В этом причина войн и разрушений...»

Постепенно Бруно начинает понимать, что Вселенная не ограничена, а бесконечна, что кроме нашей солнечной системы есть и другие бесчисленные миры, где все живет и развивается по единому закону Космоса. Конечно, высказывать такие мысли вслух было опасно, тем более в монастыре.

Мудрость дается человеку куда труднее, чем богатство и наслаждение. Истинных философов всегда меньше, чем полководцев, правителей, прожигателей жизни и богачей. Тернистого пути Джордано не страшится: не лучше ли потерпеть неудачу, отдавая себя благородному делу, чем в малом и низком.

Джордано Бруно (скульптор А. Леонов, 2008 г.)

Бруно преклоняется перед самоотверженностью истинных героев. Он любит сказание о бесстрашном Икаре, первом человеке, который взлетел в небо. Человек, который обрел крылья, должен презирая опасность, подниматься все выше и выше. Он знает, что такое стремление ввысь обречет его на гибель, знает и летит. Смерть не страшна, если она – расплата за подвиг. Икар на всю жизнь остался для Бруно одним из любимейших героев.

Об учености Джордано ходят легенды. Вызванный в Рим, он демонстрирует свои блестящие способности и феноменальную память высшему церковному правителю того времени. Еще немного и он начнет подниматься по церковной лестнице.

В 24 года Джордано получает сан священника, теперь он может отлучаться из монастыря и более близко общаться с людьми и природой. Здесь, на свободе, он читает труды первых гуманистов, знакомится с книгой Коперника «Об обращении небесных тел».

В 1575 году после окончания высшей монастырской школы защищает докторскую диссертацию и получает ученую степень доктора теологии. В своих многочисленных беседах и диспутах он ссылается на многих философов древнего мира, вдохновляющих его мировоззрение и являющихся его предшественниками. Он упоминает жрецов Египта и Тота-Гермеса Трисмегиста, магов Халдеи и Ассирии, учения Зороастра, «гимнософистов» Индии, Орфея, Пифагора, Платона, Плотина, неоплатоников, кардинала Кузанского, Коперника, Парацельса и многих других.

Но жизнь в монастыре тяготит… Джордано Бруно не считает нужным скрывать свои мысли, трудно утаивать прекрасную истину о строении Космоса, бесконечности миров от людей. Все знали, что он читает запрещенные книги, что в спорах не боится показывать невежество окружающих. Новое знание рвалось наружу.

В 1576 году Риме на него поступает серьезный донос, в котором его обвиняют в эклектизме и в еретических мыслях и высказываниях и настаивают на необходимости вмешательства инквизиции. Чтобы не попасть в ее когти и избежать тюрьмы, Джордано Бруно тайно покидает Рим. Окончательно оставив монастырь и духовный сан, он становится отступником, преследуемым всеми.

Дальнейшая его жизнь продолжается в вечных скитаниях по Европе. Его отважные учения, огненная, темпераментная натура непримиримого врага любой фальши, его прямые, яркие и острые высказывания, попадающие прямо в точку, врожденные честность, благородство и искренность, – все это приводит в бешенство представителей самых разнообразных официальных кругов, религиозных, научных и философских, навлекая на Джордано Бруно жгучую ненависть и преследование многих, даже тех, кто между собой проявлял вражду и нетерпимость.

Так и шел он по городам и странам. Он приходил в университеты, собирая толпы людей, он нес им свое новое знание, свои открытия. Он выступал везде, где мог, и говорил смело, открыто и очень интересно. Его необычное для всех новое знание стало быстро распространяться по миру. Он был во Франции, Англии, Германии, Чехии, на родину в Италию он вернулся только через 15 лет.

В своей жизни, сам того не желая, он воплощал образ настоящего Дон Кихота, одинокого странствующего рыцаря без страха и упрека, не имеющего ничего своего – ни дома, ни семьи, ни возлюбленной, но имеющего зато свои идеи и очень много учеников и единомышленников по всей Европе, которых ему удалось вдохновить и зажечь.

Во всех городах, где Бруно останавливался, находились люди, которые воспринимали его идеи, образовывались группы учеников и единомышленников. Бруно много работал с такими людьми, передавал свои взгляды, мировоззрение. Многие последователи не могли открыто упоминать имя своего Учителя, чтобы не навлечь опасность на него и на себя.

Группы и кружки после отъезда Бруно продолжали работать; семена, посеянные им, давали всходы в умах людей. Новое понимание мира рвалось в стены лабораторий и кабинеты ученых, предвещало щедрый урожай научных теорий, открытий, изобретений.

То, что понял Джордано Бруно, было намного прекрасней и удивительней, чем просто ограниченная Вселенная церковных взглядов. А ведь он не имел совершенно никаких астрономических инструментов, даже телескопа. Но он сделал такие открытия, которые только спустя столетия подтвердили ученые.

Само же имя Учителя оставалось в тени. Лишь в дневниковых записях Галилео Галилея, Кеплера, Декарта сохранилось имя Учителя, которому, впрочем, всегда была чужда слава, но дорога Истина.

Впервые покинув Италию, Джордано направился в Женеву. Здесь он работал помощником в типографии и параллельно вел факультативные занятия в университете. Публично защищал Парацельса и сражался за новое видение медицины, разоблачал проповедников богословия и официальных врачей-шарлатанов.

Женеву называли протестантским Римом. Здесь правил Кальвин и его последователи. Процветала знаменитая академия. Преподавать в академии Бруно не разрешили, а получить право учиться там можно было только приняв кальвинизм. В 1579 году его под именем Филиппо Бруно Ноланца внесли в списки академии. Здесь Бруно прежде всего был поражен невежеством профессора философии, который считался гордостью университета и школы. Бруно написал небольшую книгу, где подверг уничтожающей критике ряд положений, выдвинутых этим профессором, который только в одной лекции допустил 20 грубейших философских ошибок. Книжка вышла, и Бруно арестовали. Его на две недели отлучили от церкви, выставили у позорного столба в железном ошейнике, босым, в рубище, на коленях, так чтобы любой мог над ним издеваться. После этого ему разрешили просить прощения и заставили изъявить благодарность.

В 1580 году Бруно вынужден был переехать во Францию. Читая лекции перед десятитысячной аудиторией в университете Тулузы, он вызвал негодование части профессуры и студентов. Возмущенная его смелыми взглядами, она донесла на него, вследствие чего Бруно покинул город.

Гравюра одного из несложных мнемонических устройств Джордано Бруно

Летом 1581 года Бруно приехал в Париж. На престоле король – миротворец Генрих III Валуа. Он был рабом настроения, но весьма интересовался науками и философией, любил искусство. В юности он мечтал стать монархом-философом, изучал Макиавелли. Сначала Бруно решил поработать в Сорбонне. Он объявил курс мнемоники (искусства памяти). Эти лекции, более чем прежние, создали ему громкую славу. Мнемоника была в моде. В аудитории помимо студентов часто сидели и профессора. Бруно пользовался успехом. Способность Бруно делать одновременно множество дел, жить полнокровной жизнью вызывала удивление и зависть. Он читал в университете, давал уроки королю, бывал в ученых собраниях и много писал. Он работал над «Печатью печатей», продолжал совершенствовать искусство изобретения и уделял много внимания гносеологии.

После чтения курса экстраординарных лекций, которые сделали Бруно востребованным преподавателем, ему предложили профессорскую кафедру на обычных условиях: профессор Сорбонны должен посещать мессу. Но Бруно не мог посещать мессу. Откровенный до резкости, он не выносил лжи, и неискренний поступок был для него той же низостью, как и лживое слово. Время было опасное, часто на улицах Парижа раздавался крик: месса или смерть! Смерть или нет, но Джордано Бруно решил не покупать профессуры обманом, и потому он отказался от кафедры.

Однако по свидетельству Бруно в эту ситуацию вмешался король: «Чтение экстраординарных лекций создало мне такое имя, что король Генрих III приказал однажды вызвать меня и задал вопрос, – приобрел ли я память, которой обладал и о которой говорил в лекциях, естественным путем или магическим искусством. Я дал ему объяснения. Из того, что я ему сказал и доказал, он сам убедился, что это результат науки, а не магии. После этого я напечатал книгу о памяти под названием “О тенях идей” и посвятил его величеству. В связи с этим он назначил меня экстраординарным профессором с постоянным вознаграждением».

Бруно выпустил ряд книг, посвященных луллианову, или луллиеву, искусству. Метод Раймунда Луллия, который все понятия о реальных предметах облекал в аллегорические формы, был использован Бруно для изложения в таких же аллегорических формах тех взглядов, которые он не мог высказывать открыто.

В каждом городе, который посещал Бруно, вокруг него собирались ученики и последователи. Под видом луллиева искусства он излагал им свое учение о бесконечной вселенной и множественности миров, свои материалистические взгляды.

Трудности, искусственно создаваемые Бруно, умевшим, когда он хотел, писать прозрачным стилем, объясняются той целью, которую он преследовал: при помощи аллегорий, знаков зодиака, геометрических фигур, мифологических имен выражать идеи, враждебные церкви и всему феодальному строю. Когда он упоминал имя Фаларида, слушателям было ясно, что он говорит не о жестоком мифологическом тиране, а об инквизиторах. Орион означал Христа, Финей – императора и т. д. Когда Бруно говорит о фанатиках, растерзавших в 415 году в Александрии женщину-ученого математика Ипатию, он обличает одновременно инквизиторов. Античные мифологические имена дают возможность образнее обозначать понятия. Так, Аполлон означает монаду или единство, Сатурн – начало всех начал, Прометей – действующую причину, Фетида – мыслящего субъекта, Стрелец – конечную причину или цель и т. д.

На лекциях и занятиях, помимо остальных тем, он публично защищает знаменитого философа и мистика Корнелия Агриппу и пишет «Трактат о магии» как продолжение учения Агриппы. На него доносят. Во избежание тюрем инквизиции вынужден покинуть Париж и бежать в Англию.

Следующие два года (1583–1585) Бруно проводит в Лондоне, живет при дворе французского посла и имеет свободный доступ ко двору королевы Елизаветы, где в дворянских, научных, философских кругах встречается с выдающимися представителями своей эпохи.

Здесь он издает самые известные свои труды: «Пир на пепле», «О бесконечности, Вселенной и мирах», «О причине, начале и едином», «О героическом энтузиазме», «Изгнание торжествующего зверя».

Исследователи, изучающие влияние итальянской литературы, итальянские слова и обороты, вошедшие в английскую литературу эпохи Шекспира, упоминают о вкладе Джордано Бруно. Существует предположение, что Шекспир цитирует высказывания Бруно в некоторых своих произведениях.

Один из современников свидетельствует, что в то время Бруно: «Всегда был одет по-своему, всегда по одной и той же моде». Скромность Бруно в одежде объяснялась не только презрением к вычурным и пышным одеяниям жрецов науки, но прежде всего бедностью.

Страшный скандал начинается после очередных выступлений в Оксфорде – цитадели пуританства и богословия, где перед теологами и схоластами Бруно публично встает на защиту нового миропонимания. Над ним смеялись, его выгоняли из университетов, преследовали. Но он был уверен в своей правоте и смело высказывал свои мысли. Были люди, которые прислушивались к его словам, но были и те, кто строчили доносы, потому, в конце концов, Бруно вынужден был покинуть Англию и бежать во Францию.

После изгнания из Оксфорда Бруно издает книгу, в которой излагает самые широкие взгляды на строение Вселенной, и когда позже ученый Кеплер читал этот труд, то испытывал при этом головокружение; тайный ужас охватывал его при мысли, что он блуждает в пространстве, где нет ни центра, ни начала, ни конца!

Преодолевать западни и тяжелые испытания Бруно помогала универсальная сила, управляющая и движущая богами, звездами, бесконечными мирами Вселенной и самой Природой – Сила Любви. Речь идет не о любви вульгарной, о простой и часто обманчивой игре ощущений и эмоций, а о Любви героической, о той Venus Urania (Небесной Венере), которую воспевали поэты, перед которой преклоняли колена философы, служению которой посвящали себя герои. Такая любовь, как звезда во мраке, ведет человека по тернистому пути героического служения, во имя ее он сворачивает горы, совершает чудеса. Бруно пишет:

«Всякая любовь (если она героическая, а не чисто животная, именуемая физической и подчиненная полу, как орудию природы) имеет объектом Божество, стремится к Божественной красоте, которая прежде всего приобщается к душам и расцветает в них, или, лучше сказать, через них сообщается телам. Любовь – это огонь, зажигающий душу».

Эта неземная любовь становится его вторым голосом, его вторым «я», которому он подвластен душою и телом. Urania является ему по ночам, указуя перстом в сияющие глубины духа, на небеса, усыпанные жемчугом дальних миров. И по этой звездной тропе он, гражданин Вселенной, проложит путь всем тем, кто дерзнет оторваться от теплого очага насиженного жилища.

Он был способен постигать скрытую природу вещей, общался с небожителями и существами дальних миров. Такие возможности давали ему раскрытые центры высшего сознания, посредством которых Бруно мог сообщаться с высочайшими индивидуальностями других измерений. Такой же феномен был отмечен и у Орлеанской девы – Жанны д'Арк, которая тоже слышала высокие голоса и выполнила миссию в сотворчестве со своим руководителем, пославшим ее на подвиг.

Судьба итальянского ученого во многом была сходна с судьбой французской героини. Но если у Жанны миссия состояла в формировании духовного пространства самоотверженного подвига во имя спасения отечества, то у Бруно миссия эта была направлена на создание магнита научного сознания, открывающего путь человека к Беспредельности.

В 1585 года Бруно оставляет Лондон: идет война, и многие его знакомые и покровители покидают город по разным причинам. Он возвращается в Париж, однако задерживается там ненадолго. После выступления в Сорбонне против Аристотеля и перипатетиков в защиту Платона и Пифагора и после выхода «120 статей», изданных на эту тему, разражается настоящая буря с последующим доносом студентов и докторов богословия. Ему приходится бежать в Германию.

В Германии Бруно пробыл с 1586 до 1592 года. Он попал в новую для него обстановку. В то время как университеты Тулузы, Оксфорда, Парижа представляли собою цитадели католического богословия, германские университеты гордились своей «академической свободой». Между тем, первый же германский университет отказал Бруно даже в праве вести со студентами необязательные курсы.

В 1588 году 40-летний Бруно на полгода останавливается в Праге, при дворе императора Рудольфа II, покровителя философов, алхимиков и ученых. Помимо проведения диспутов и лекций в Праге Бруно издает две книги, одну из которых посвящает императору.

Не найдя в Праге благоприятной обстановки для распространения своих идей, Бруно переехал в Гельмштедт. Он не был принят в члены университета, не получил права читать лекции, не был зачислен в профессоры. Ему разрешили только вести вольные семинары со студентами, желавшими заниматься вспомогательными науками.

Во время пребывания в Гельмштедте и затем во Франкфурте он издает 13 важных философских трудов. Из самых известных можно назвать «Трактат о магии», «О медицине», «О бесконечных мирах».

Ключи к философии Бруно

Философия Бруно многогранна и затрагивает комплекс самых разнообразных вопросов. Мы приводим несколько основных ее положений.

О Вселенной

Джордано Бруно выступает в защиту учения Коперника в Оксфордском университете (барельеф на памятнике в Риме).

В своей концепции Вселенной Джордано Бруно не ограничивается выступлениями в защиту учения Коперника о гелиоцентрической системе, считая, что эта теория интересна не только с математической точки зрения, а прежде всего завораживает своим метафизическим и мистическим смыслом. Если Коперник на гелиоцентрическую систему смотрит глазами астронома и математика, то для Бруно она является только одним «иероглифом» среди многочисленных священных знаков, отражающих Божественные Мистерии Вселенной. Воображение Бруно рисует те дали, существование которых с математической точки зрения подтверждает, причем не полностью, только наука ХХ века. О нашей Солнечной системе он образно говорит как о маленьком атоме, развивающемся и продвигающемся среди бесконечного числа ему подобных, внутри великого живого организма – нашей Вселенной, не имеющей ни начала, ни конца. Наша Вселенная бесконечна. Она состоит не только из клеток – галактик, но также из множества параллельных миров, постоянно трансформирующихся; в них проявляется бесконечное количество форм жизни и принципов эволюции.

«Да, да, земля с своими обитателями вращается и движется в пространстве, миры бесчисленны, вселенная безгранична. Жизнь воплощается всюду в формах. Всюду жизнь и всюду она творит живые существа. Эта всемирная, вездесущая, бесконечная жизнь есть Вселенское Существо, которое люди называют Богом. Всюду населенные миры, всюду живые существа, жизнь может лишь дезинтегрировать тело, она не может разрушить жизнь. Тело ценно постольку, поскольку оно является орудием для божественной жизни, для жизни благородной, любящей, героической, достойной стать частью всемирной, Божественной Жизни. Истинные бедствия в жизни – это страх, ложь и низость. Бесчестие хуже смерти, ибо оно позорит жизнь, тогда как смерть разрушает форму».

О Едином

Понятия Бога и Единого (Единства) отождествляются. Бог есть везде и во всем, но Он также находится и за пределами проявленного Космоса, и за пределами любого вида сознания. Он одновременно «везде» и «во всем» и за пределами этого «везде» и этого «всего». Он отождествляется со Вселенной, проистекающей из Него, но в то же время Он от нее существенно отличается. Высший Разум, Душа и Субстанция-Материя – вот три лица Бога.

«Познание Единого есть цель каждой философии». «Тела суть истинные объекты знания». Это – два прекрасных определения философии и науки. Философия есть познание единства посредством разума, независимо от многочисленности предметов; наука есть наблюдете предметов посредством чувств. Только тот, кто познал единство, есть философ.

О человеке

Положительный элемент – Дух – есть душа всех обособленных существ, душа каждого предмета. Это также важный пункт в философии Бруно. Вселенский дух индивидуализируется в каждом теле как его душа. Поэтому – говорит он – душа есть причина гармонии тел, а не результат ее.

Для Джордано Бруно оба элемента вечны: материя, которая производит чередующейся ряд тел, и дух, который индивидуализируется как душа. Через многие воплощения душа развивается в телах, которые становятся все более сложными и совершенными. Совершенство души есть цель прогресса, так как жизнь души есть жизнь человека. Грех заключается в отрицании, в отсутствии добра.

Чтобы выяснить, что его философия имеет сильную моральную базу, Джордано Бруно объясняет состав человека. Человек состоит из трех принципов, отражающих Три Ипостаси или модуса проявления Бога во вселенной. Человек думает и потому участвует в Божественной Субстанции, которая есть Мысль. Это есть высочайшая часть человека, зародыш божественного в нем. Человек чувствует и хочет: он отражает божественную волю или дух – формующий элемент. Дух индивидуализируется как душа, которая составляет в человеке положительный элемент. Частица мирового положительного элемента, вселенского духа, посредством своих высших способностей, душа может соединиться с мыслью или разумом. Посредством низших своих способностей – она соединяется со своим созданием – телом. Эта номенклатура не должна нас смущать. То, что Бруно называет мыслью, мы называем духом, а духом он называет вселенскую жизнь, которая, вливаясь в человека, становится его душою. Поэтому его троица не дух, душа и тело, а мысль, душа и тело. Он говорит, что душа должна стремиться вверх, к Мысли. Мы бы сказали, что душа должна стремиться к Духу. Идея та же, но названия разные.

Церковь говорила человеку: ты злой, испорченный, зарожденный и рожденный в грехе, на тебе гнев Божий, и спасти тебя может лишь божественная милость.

Бруно сказал человеку: ты божествен, по существу своему ты чист и добр, постигни свою собственную природу и начни подниматься до тех пор, пока ты станешь способным – проявить Бога, всегда пребывающего в твоем сердце.

Но как должен человек подниматься? Посредством своей воли, которая должна быть устремлена на мысль и которая должна стать хранителем и господином.

О магии

Страница из рукописи Джордано Бруно

Принимая за основу герметическую традицию, Бруно понимает Магию как совокупность священных действий, отражающих божественные законы Вселенной. Вселенная – это единое целое, оживленное Anima Mundi, всепроникающей Космической Душой.

Таким образом, во Вселенной все связано между собой вибрациями взаимной симпатии, по принципу сообщающихся сосудов. Как вверху, так и внизу. Если воздействовать на какую-нибудь точку Вселенной, то это воздействие и его последствия будут отражаться и на всех остальных по принципу резонанса, словно волны, расходящиеся по поверхности воды после того, как в нее брошен камень. Все есть Музыка Сфер, и все является частью мистической души и тела Вселенной. Все связано между собой невидимыми нитями симпатий и антипатий, сочетания и несочетания.

Искусство мага состоит в том, чтобы подключиться к этой Музыке Сфер, стать частью этой бесконечной «сети» симпатий, пронизывающих всю Вселенную, понимать суть космического принципа аналогии и уметь владеть им и таким образом стать проводником гармонии Неба на Земле.

Бруно говорит о трех видах магии, о священных действиях, соответствующих законам и познанию трех миров: метафизическая магия, или теургия, математическая магия и натуральная магия, или магия Природы.

Для Бруно магия в таком понимании является не отдельной специальностью и не отдельным видом познания, а образом жизни, универсальной философией, путем Ученичества. Истинный маг должен сочетать в себе достоинства ученого, философа (мудреца), мистика и героя, «этот человек способен дойти до такого уровня совершенства внутри себя, чтобы трансформироваться, превратить себя в Образ – отражение Вселенной и завоевать таким способом мощь, которую несет сама Природа».

О воображении и памяти

Для Бруно эти механизмы дают возможность прямого применения божественных принципов Магии. В их основе лежит стремление и возвращение к добру, к истине и к прекрасному. Сила, движущая ими, – это Героическая Любовь и Героический Энтузиазм.

Воображение и память являются двумя сторонами единого процесса познания Божественного через Природу. Воображение – как путь, канал Души, связь между «Небом» и «Землей», миром «Вечного» и миром «Преходящего». Память не просто как процесс запоминания, а как искусство, дающее возможность зафиксировать следы Бога в Природе.

Оба они являются лучшей терапией для Души и для Духа, пробуждающей в человеке его глубокие потенциалы и силы, связанные с «воспоминанием о Вечном».

Искусство памяти основывается на использовании ментальных, символических, архетипальных образов, связанных одной архетипальной нитью. Эти символические образы, оживленные воображением, организованные внутри особого «священного пространства сознания» и создающие таким способом своего рода «семью архетипальных символов», размещаются внутри комплексной системы динамичных колес, вращающихся и взаимодействующих между собой подобно созвездиям на небе.

Каждый ученик, пользуясь системой колес, понимает сочетание создающих их символов и их постоянную трансформацию в соответствии с состоянием своей души и сознания, под обязательным руководством Учителя. Живые архетипальные символы, с которыми он работает, дают доступ к источникам универсального познания.

О герое

Памятник Джордано Бруно в Пьетрасанта (Тоскана, Италия)

Проявляя сверхчеловеческие усилия, Герой стремится к тому, чтобы «вырваться» из объятий материи, освободиться от притяжения всего преходящего и недолговечного, так как душа его, исполненная истинной Ностальгии, тяги к Вечному, к Божественному, испытывает настоящие страдания, осознавая, как далеко он находится от всего этого. Цель Героя состоит не только в том, чтобы слиться с Божественным, но также в том, чтобы, двигаясь к нему, стать проводником Божественных Принципов и Идей через Мечту, за которую можно было бы сражаться на земле.

Движущей силой на этом пути является Небесная Любовь в самом высоком смысле этого слова, «Любовь, дающая крылья», проявляющаяся в том числе через мистический энтузиазм Героя. Для того, чтобы Герой мог выполнить свою миссию, осуществить Мечты и слиться в конечном итоге с Божественным, он должен столкнуться с семью формами слепоты внутри себя и вокруг себя и пробудить в себе семь добродетелей, составляющих природу Героя.

Так говорит Бруно человеку. Путем любви и созерцания божественной красоты и блага – душа воспламеняется и человек становится героичным и ведет жизнь, достойную того, кто возлюбил красоту. В этом созерцании реальной и вечной красоты теряется вкус к низшим предметам. Тот, кто так возлюбил красоту, добро и правду, будет так жить, что, оставаясь в теле, он лучшей своей частью будет вне тела, сливаясь неразрывным таинством с божественными вещами. В таком состоянии он уже не чувствует любви или ненависти к земному, ибо он перестал быть слугою и рабом своего тела. Он смотрит на тело свое, лишь как на тюрьму, ограничивающую его свободу, как на цепи, сковывающая его крылья и руки, как на гири, висящая на его ногах, как на покрывало, затемняющее его зрение. Он решил не быть рабом, пленником, закованным и бездеятельным слепцом, ибо тело его не может более им повелевать, он знает, что дух царит над телом, также как весь телесный мир и материя подчинены Божеству и Природе.

Смерть Бруно

Первый раз за годы долгих странствий Бруно покидает страну (Германию) по своей воле. В 1591 году молодой аристократ Джованни Мочениго приглашает Бруно в Венецию, в свой дом, с просьбой обучить его «тайнам философии». Отношения учителя и ученика с самого начала складываются плохо. Мелочная, поверхностная и эгоистичная природа Мочениго, пронизанная страхом и праздноверием и требующая «экзотической информации», не могла объять широкие дали и глубокую мудрость учения Бруно.

Практически сразу он начинает обвинять Бруно в «демоническом пакте с дьяволом» и, противореча самому себе, упрекает его в «неисполнении данного ему обещания», обвиняя учителя в том, что тот учит его абстрактным моральным теориям и не открывает тайн магии. Чтобы отомстить за обиду и неудавшийся шантаж, он пишет донос на Бруно и предает его инквизиции «по велению совести и приказу исповедника». В ночь ареста Бруно Мочениго крадет все его рукописи и передает их дальше «по назначению», став, таким образом, причиной уничтожения ценнейших философских трудов. Он же передает в руки инквизиции тот материал, на основании которого философа осуждают на смерть.

Первоначально Бруно надеялся, что все ему обойдется. На допросах он пытался оправдать и защитить свои взгляды тем, что наука и вера могут существовать рядом, не мешая одна другой. Джордано все время настаивал, что все, чему он учил, он учил как философ, а не как богослов и воззрений церковных не касался никогда.

Восемь лет томился Бруно в ужасных тюрьмах инквизиции. Бесчисленные допросы с угрозами, издевательствами, физическим насилием; пытки чередовались длительным одиночеством, месяцами неопределенности.

Судьи старались заставить его отказаться от своих научных убеждений, ему угрожали смертью. Долго не решались на казнь, слишком заметной фигурой был Джордано. Еще более невозможным было для церкви дать ему свободу, т.к. никакие лишения не могли укротить могучий дух этого человека.

Судя по сохранившимся протоколам допросов, пытки, примененные к Бруно, не дали результатов. Стойкое поведение философа соответствовало его Учению. Он писал: «кого увлекает величие его дела, не чувствует ужаса смерти»… Ничто не пугало этого мужественного и стойкого человека.

Последние годы Бруно провел в камере, в сыром каменном мешке, в наружную стену которого днем и ночью бил речной прибой. Потолок камеры был низкий, и Джордано не мог выпрямиться во весь рост. Бумаги, чернил и книг ему не давали. Кто знает, что пережил, передумал, перестрадал одинокий воин за долгие восемь лет? Но дух его не был сломлен!

Джордано Бруно перед судом инквизиции (барельеф на памятнике в Риме).

Инквизиция предъявила Бруно ультиматум: или признание ошибок и отречение – и сохранение жизни, или отлучение от церкви и смерть. Джордано выбрал последнее. Тогда судьи инквизиции осудили его на страшную казнь – сожжение на костре.

При вынесении приговора Бруно держал себя с невозмутимым спокойствием и достоинством, и лишь сказал, обращаясь к судьям: «Быть может вы произносите приговор с большим страхом, чем я его выслушиваю».

В одной из своих работ Бруно писал о творцах, гениях, провозвестниках нового: «И смерть в одном столетии дарует им жизнь во всех последующих веках».

Наступил день 17-го февраля 1600 года. Казнь происходила в Риме на Кампо-деи-Фиори (Площади Цветов). Отмечая очередной церковный праздник, город бурлил сотнями тысяч паломников. Во всех церквях читались мессы, распевались псалмы, шествия с образами святых отовсюду направлялись к собору Святого Петра. Костры на Кампо-деи-Фиори входили в обычную программу праздника. Еще папа Kлимент VIII провозгласил, что перед началом церковных торжеств нужно воздать хвалу Господу святым делом – осуждением и сожжением еретиков.

Было разложено два костра, для Бруно и другого священника-еретика. Палачи сорвали с Бруно истлевшую одежду и накинули на него «санбониту» – кусок грубой ткани, пропитанной серой и разрисованной языками пламени. После этого его привязали к столбу железной цепью и, кроме того, туго перетянули мокрой веревкой. Под действием огня веревка съеживалась и врезалась в тело. Чтобы продлить мучения казнимого, обычно вначале разводили небольшой костер и, постепенно подбрасывая сухой хворост, увеличивали пламя. Все то время, пока пламя постепенно пожирало тело философа, его живой взгляд не переставал скользить по собравшейся толпе. Бруно умер молча, не проронив ни слова, не издав ни стона.

Книги Бруно были сожжены у его ног. В поэме «О безмерном и неисчислимых» Бруно рассказывал о том, что с детства Везувий представлялся ему другом и братом. День сожжения Бруно совпал с сильным землетрясением при извержении Везувия. Колебания почвы докатились до Рима.

Памятник Джордано Бруно на площади Кампо-деи-Фиори в Риме, установленный на месте казни философа (скульптор Этторе Феррари, 1889 г.)

Так восходил в бессмертие еще один Великий Учитель человечества, принимая чашу страданий от неблагодарного человечества. Бесстрашно и стремительно он прошел по жизни, никогда не обходя преграды и двигаясь напролом. Прекрасно владея собой, не полагаясь ни на что и ни на кого, он был подобен комете, которая осветила тьму средневековья, и, сгорая в плотной атмосфере невежества человечества, все же упала на землю и оставила неизгладимый след-кратер в сознании людей.

Только в 1889г. в Риме был воздвигнут памятник Джордано Бруно на месте сожжения мыслителя. На постаменте надпись: «Он поднял свой голос за свободу мысли для всех народов и освятил эту свободу своей смертью». Католические церкви, продавшие себя дьяволу, стыдливо были закрыты в этот скорбный и светлый день.

Джордано Бруно открыл путь к звездам, бестрепетно воззвав людей из-под власти Зверя на межзвездную дорогу. Это был воистину «гражданин Вселенной, сын Отца-Солнца и Земли-Матери», человек титанического дерзания и воли, неугасимого Прометеева огня, необъятного всезвездного кругозора. Он любил повторять, что если для нас, земных обитателей, жители других планет находятся в небе, то для них наша Земля – тоже в небе, а мы – небожители. Он утверждал, что решения всех мировых загадок надо искать не где-то в заоблачных сферах, на седьмом и восьмом небе, а в нас самих, ибо мир един, нет ничего презренного в мире, все божество.

ЛИТЕРАТУРА