Главная / Литературная копилка / Путь, открытый сердцу. Поэзия Зинаиды Миркиной
ПУТЬ, ОТКРЫТЫЙ СЕРДЦУ.
Поэзия Зинаиды Миркиной (продолжение)
Миркина выбрала для себя «тайный лад», погружение духа в безмолвие, когда «весь мир в твоей груди» и твой «внутренний простор / Распахнут, как моря». И входя в это тишайшее состояние, она всеми силами стремится в сердце обрести ощущение невидимого присутствия Того, кого ищет непрестанно.
И есть всего одна задача –
Других, наверно, в мире нет:
Нащупать дно средь бездны плача,
В кромешной тьме увидеть свет.
И в совершенной тишине,
В нее врастая понемногу,
Почувствовать живого Бога,
Раздвинувшего сердце мне.
Это умение находить внутри себя свет-силу не от мира сего помогла Зинаиде Александровне мужественно и стойко вынести уход из жизни горячо любимого супруга. В стихах, датированных апрелем-маем 2013 года, написанных «вослед ему», сквозь боль утраты просвечивает то смутно, то отчетливо радость встречи в Боге, которая уже состоялась здесь, на земле, и которая будет длиться вечно.
Но ни на земле, ни в небосводе
Ты не явишься. Всё это ложь.
Ты уже наружу не выходишь –
Ты меня в глубинах Духа ждешь.
И мне брезжит тайный свет Спасенья,
Когда вижу Божью красоту.
Знаю я, что значит воскресение,
И еще, быть может, дорасту.
¤ ¤ ¤
И нам вовеки не понять
ни высших замыслов, ни целей...
И вновь приходит благодать,
Как только мысли присмирели.
И вновь приходит тишина,
Как вздох глубокий, без причины,
И зелень леса пронзена
Огнем зардевшейся рябины.
Как будто мы вошли в костер,
И в нем горим и не сгораем.
И края нет – сплошной простор,
И мы уже за нашим краем.
Как бы завеса вдруг снята –
Открылось самое святое:
Не просто рядом красота, –
мы сами стали красотою.
Такой в душе у нас прибой
любви, такое бескорыстье!..
И кто отделит нас с тобой
От этих чуть дрожащих листьев?
И кто придумал, кто сказал,
Что я не лист, не ствол, не птица?
И потому бежит слеза,
Что нам в себе не уместиться...
¤ ¤ ¤
Побудь со мной в тот самый трудный час,
Когда сквозь мир просвечивает пламя,
Когда с меня проникновенных глаз
Не сводит свет, прощающийся с нами.
В тот самый час, когда малейший вздрог
Уже подобен громовому звуку,
Когда весь мир на это сердце лег,
Как яблоко в протянутую руку.
Последний зов... последняя труба...
И где–то на весах у Миродержца
В такой тиши решается судьба
Всех лепестков и всех движений сердца!
Весы дрожат... дрожат и – наконец,
Сейчас!.. сей час... Так вот он, час мой судный!
Но кто же я – ответчик иль истец?
И почему мне так блаженно трудно?
Побудь со мной у этого Огня...
Вот так с небес из своего далёка
Вот так когда-то Бог позвал меня
С Ним разделить такую одинокость!
¤ ¤ ¤
А мне порою смутно снится,
Что эту плоть, где Дух гнездится,
Душа сама свила, как птица
Гнездо, и задремала в нем.
Да, задремала и забыла,
Как с нервом нерв и жилу с жилой
Сплетала, тихо ворожила,
Устраивая хрупкий дом.
О, сколько жара, сколько света
Понадобилось ей на это!
Как был стремителен и крут
Ее полет! Какая сила
Сгущалась в ней!.. И вот забыла,
Что значит Дух тысячекрылый
И медленный духовный труд.
¤ ¤ ¤
Когда б мы досмотрели до конца
Один лишь миг всей пристальностью взгляда,
То нам другого было бы не надо,
И свет вовек бы не сходил с лица.
Когда б в какой–то уголок земли
Вгляделись мы до сущности небесной,
То мертвые сумели бы воскреснуть,
А мы б совсем не умирать могли.
И дух собраться до конца готов,
Вот–вот... сейчас...
Но нам до откровенья
Не достает последнего мгновенья,
И – громоздится череда веков.
¤ ¤ ¤
Я знаю это суживанье глаз
И взгляд, направленный к оси незримой,
Не на себя, а внутрь себя, не мимо
вещей, а сквозь земные вещи, внутрь нас.
Вдыханье мира, втягиванье в свод.
Я знаю это застыванье. – Лед.
Невозмутимость. Полнота покоя.
Снаружи – смерть всецелая, а там,
внутри... – Как в небо чистое, пустое,
всецелость жизни входит внутрь к нам.
¤ ¤ ¤
С какой любовью мир творится!
Тварь божья... Как ни назови –
Трава, деревья, зверь и птица –
Мы все родимся из любви.
Как точно к цвету цвет подобран,
Так, как моя душа к твоей...
Как терпеливо, как подробно
Сплетается узор ветвей!
Как бы трепещущая фраза
Из слов таинственных... и вот,
Минуя мысль, минуя разум,
От сердца к сердцу весть идет.
Все та же. В мире все не ново.
Но вечно предстаёт глазам
все та же красота, как слово,
как знак любви, не видной нам.
И кто сумеет хоть однажды
постичь всю эту красоту,
тот чувствует, что вздох наш каждый
и каждый волос на счету.
И появляется свобода,
с которой всякий труд – не труд,
с которой шествуют по водам
и на распятие идут.
И в пустоте уже не пусто,
и воскресенье во плоти
приходит, как шестое чувство,
как продолженье тех пяти...
И если есть еще тревога,
она о том, как бы во сне
и в мыслях не обидеть Бога,
предавшегося в руки мне.
¤ ¤ ¤
Ты мне не должен ничего.
Ведь Ты – смысл сердца моего.
Ты есть, так значит одарил
меня сверх меры и сверх сил.
И если я живу любя,
то мучусь не из-за Тебя,
а за Тебя. Как может мать
Страданье за ребенка взять,
Так я – стена Твоя и щит,
Ведь Ты внутри меня укрыт.
И кто промолвит о вине,
Тебя противопоставив мне?
И кто ответчик, кто истец?
Есть два лица, – нет двух сердец.
Судиться с Богом выходил
Лишь тот, кто Бога не любил.
¤ ¤ ¤
Есть линии, диктующие нам,
Как надо жить. И тайные законы
Я узнаю по веткам и стволам,
Прослеживаю по корням и кронам.
И в час, когда тяжелый узел дней
Уже обвился возле горловины,
Я погружаюсь в лабиринт ветвей,
Распутывая судьбы и причины.
С терпением незыблемой сосны
И с чуткостью трепещущей березы
Я расплетаю жалобы и сны,
Разматываю страхи и угрозы.
И вот уже последняя черта
Расправлена на заводи зеркальной,
И остается только высота
И чистота того, что изначально.
¤ ¤ ¤
Царство Его
не от мира сего.
Сила Его
не от мира сего
Здесь – Ему воздух скупо отпущен.
Нет, не всесильный, не всемогущий.
Здесь – задыханья едкая гарь.
Здесь Он не царь.
Кто же Он?
Путь, уводящий отсюда.
Не чудотворец – высшее Чудо,
Выход в мою и твою высоту,
Насквозь пробитый, прибитый к кресту.
Тот, Кто безропотно вынести смог
Тяжесть земли, –
Наш неведомый Бог.
Назван. Описан. И снова неведом.
Только тому, кто пройдет Его следом,
Снова предстанет среди пустоты:
– Видишь? Вот Я.
– Вижу. Вот Ты.
¤ ¤ ¤
Хоры ангелов – это небесная тишь,
Это шелесты думы Господней.
Ты со мной говоришь.
Ты со мной говоришь!
Вот и все, что я слышу сегодня.
Как же мне передать речь немую Твою –
Из незнанья растущее знанье?
Чем я чую Тебя? Чем Тебя узнаю? –
Ликованьем, одним ликованьем!
¤ ¤ ¤
Так наступает царство Духа:
Последний свет хранит вода.
Твердыня стала легче пуха,
а нежность как гора тверда.
В ней есть такое средоточье,
такой густеющий настой,
что можно увидать воочью,
почти пощупать Дух святой.
Открылись внутренние двери,
Там, на последней глубине,
Я верю, Господи, я верю! –
Ты дашь мне все, что нужно мне.
Помедли с наступленьем мрака!
Побудь еще! – Еще – зари!
И если надо Исаака
Тебе, то, Господи, – бери!
Вот Исаак мой онемелый,
вот он глядит, едва дыша, –
мое измученное тело,
моя продрогшая душа...
¤ ¤ ¤
Есть Центр духовный, есть точка покоя,
стянувшая внутрь все пространство морское, –
Все шири, все дали, все небо, все скалы,
все то, что прошло и еще не бывало,
все то, что в глубинах, во тьме копошится,
До самой последней незримой частицы.
Есть точка покоя, где сердце сумело
увидеть вселенную новой и целой.
Есть точка покоя, как точка кипенья,
как смерть, за которой грядет воскресенье,
Над миром, размытым гигантской волною,
Есть новая твердь и пространство иное.
Есть мир, восстающий за тайною гранью,
где люди создатели, а не созданья.
¤ ¤ ¤
В потоке музыки, в потоке света
Плыть в тишину, и, может быть, во тьму,
В страну, где вдруг рождаются ответы
На все «зачем», «за что?» и «почему?»
Когда смятенье, страхи и тревога
Дошли до горла и исхода нет,
Вдруг перед сердцем стелется дорога –
Широкий выход в музыку и свет.
Не отвергай, не жалуйся, не требуй
Земных ответов. Тайное темно.
За все земное отвечает небо.
Земле лишь только спрашивать дано.
¤ ¤ ¤
Я о себе уже совсем не знаю.
Надежды нет, и умирает страх.
В небытии зияет щель сквозная.
Я меньше всех, я – ничего, я – прах.
Что хочешь делай, мне себя не надо.
Пусть будет пусто – версты чистоты.
Не стою слова и не стою взгляда,
Я хуже всех, – но совершенен Ты.
Меня любить? Мой Боже, эту глину?
Но тот, кто взглянет в сей провал сквозной,
в Тебя – мою живую сердцевину, –
о, как же он обнимется со мной!
¤ ¤ ¤
Невозможному поверьте!
Только Дух оборет прах.
Дух, – живой в средине смерти
И ликующий в скорбях.
Дух, мелькнувший птицей белой,
Звоном, таяньем, весной;
Тот, Которому нет дела
До всей тяжести земной!
Сквозь и над – всегда в полете, –
ни замкнуть, ни обороть, –
Дух, противящийся плоти
и живящий нашу плоть.
Легкость давящего груза,
свет в кромешной темноте.
Радость – в боли, воля – в узах,
Выход даже на кресте.
Зорче зренья, чутче слуха
у бездонности на дне...
Помолись Святому Духу
о себе и обо мне.
¤ ¤ ¤
Остановись. Замолкни. Не желай
И не тоскуй. В ответ на боль и жажду
огромный свет пролился через край
оттуда, с неба, к каждому и каждой.
О, погоди... Не видишь? Облака
раздвинулись, разлились, просияли, –
И ты – в объятьях каждого цветка
и каждой ветки, врезавшейся в дали.
Не вырывайся... Господи, прости
за эту боль, за недоверье это...
Я, как птенец замерзнувший, в горсти
Твоей – в объятьях меркнувшего света.
Прогрей еще... еще... не отпускай.
Коснись всего. Сойди на эти лица...
О, развернись, пролейся через край!
Ну вот и все. Мне не о чем молиться.
¤ ¤ ¤
Когда придет пора развоплотиться,
вдруг расплывутся очертанья лиц,
сверкнет крыло, утонет в небе птица
и тихо сердце выйдет из границ.
Глубокий вдох, нечаянные слезы,
молчанье трав, шуршащая листва...
застынут жесты в сосны и березы
И развернутся в музыку слова.
И медленно раздвинувши пределы,
как будто пробуждаясь ото сна,
душа поймет, что было это тело
Тугим бутоном, а цветок – она.
Цветок живой – сверхмыслимое чудо,
ко всем, как небо, устремивший взгляд,
свободно разливающий повсюду
Дух жизни – свой тончайший аромат.
Вовнутрь, в жизнь ведущая дорога...
И можно жить, так глубоко дыша!..
И спрятанная в раковину Бога,
Хранится, как жемчужина, душа.
¤ ¤ ¤
Остановилась мысль моя –
Идет лавина Бытия.
И я должна пред Ней предстать
пустынной, точно неба гладь,
открытой, как немой простор,
что видится с вершины гор,
незащищенной, как Господь,
который отдал миру плоть.
¤ ¤ ¤
Молитва – это рост,
Молитва – это шаг.
Путь прост или не прост,
должна идти душа.
Молитва – это путь,
Молитва – это рост
из суетности в суть
и от земли до звезд.
¤ ¤ ¤
Хлеб насущный даждь нам, Господи –
силы на сегодня!
Мы сюда на битву посланы, –
Воины Господни.
Не талант и не умение, –
Что-то есть иное:
Каждый стих – мое сражение
С тяжестью земною.
Мой огонь, под пеплом дремлющий,
Лишь ему – поверьте!
Каждый стих – победа немощи
Над всесильем смерти.
Есть пути неисследимые
В очевидность чуда:
Каждый стих – прорыв в Незримое
И возврат оттуда.
¤ ¤ ¤
Этому не вида, ни названья,
Это тьма и холод – ни–че–го.
Мы разбились о Твое молчанье,
Мы не можем вынести его.
Умер Бог. И каждую минуту,
Каждый наш земной короткий час
Наступает очередь кому–то
Непременно уходить от нас.
О, какая страшная дорога!
Как мы бьемся лбами о судьбу,
Как мы молим умершего Бога,
Позабыв, что Он лежит в гробу.
"Боже мой, ответь мне! Слышишь, Боже?"
Мы не помним, пьяные тоской,
Что кощунство – мертвого тревожить,
Нерушимый нарушать покой.
Нас приводит в трепет, в содроганье
Мертвых черт бестрепетная гладь.
Мы разбились о Твое молчанье,
Но еще не в силах замолчать.
И на круги возвращаясь снова,
Не умеем, пав земле на грудь,
В недрах смерти отыскать Живого,
Чтоб на третий день Его вернуть.
И в сердца не входит слово "Верьте!"
И Осанна посредине тризн...
Как нам трудно справиться со смертью!
Как нам трудно погрузиться в жизнь!
Только Ты допил молчанья чашу,
Мы ж ее пригубили едва.
Так прости оставленности нашей
Жалкие, бессильные слова!
Этот крик над тихою могилой
Перед тайной молчаливых трав...
Замолчать еще не стало силы, –
Говорить – уже не стало прав.
¤ ¤ ¤
А тишина приобрела
Вещественность. Она была
Не просто прекращеньем шума.
Она была самой собой.
И каждый блик, и ствол любой
О ней одной все время думал.
И потерявшая дар речи,
Душа ждала великой встречи...
¤ ¤ ¤
Все тишина... Такая тишина,
Как будто бы душа у всех одна.
И чтоб обнять все то, что есть вокруг,
Излишни и движение и звук.
И то, что там у мира в глубине,
Течет и разливается во мне,
И нет минуты, выпавшей из дня,
И нет у Бога тайны от меня.
¤ ¤ ¤
Не тот, кто говорит со мной,
Приносит мне благие вести,
А тот, кто словно дух лесной,
Как свет, молчит со мною вместе.
Кто, позванный на тайный пир,
Как чашу разопьет со мною
Молчанье глубиною в мир,
Молчанье, в сердце глубиною.
Поэзия – не гордый взлет,
А лишь неловкое старанье,
Всегда неточный перевод
Того бездонного молчанья.
¤ ¤ ¤
Я знаю, где–то здесь, неподалеку,
А может быть, за тыщу лет отсюда
(И все равно, неподалеку) есть
Пространство, где живут стихи.
Никто их не читает и не пишет,
Никто их не пугает и не ловит,
Как птиц, взлетающих с куста на куст.
Они живут, как птицы среди веток,
В своем прозрачном трепетном пространстве
И из души перелетают в душу,
Как с дерева на дерево другое.
И души их не спрашивают: «Чьи вы?»...
Какое там стоит благоуханье!...
¤ ¤ ¤
А где–то только день один
То, что для нас тысячелетья...
Вот почему люблю глядеть я
На контур каменных вершин.
Что мне с того, что есть миры,
Откуда я и не заметна?
Но если весь покой горы
Пересечет земные ветры...
Но если вдруг остановить
Все мельтешенье нашей мысли,
Сверкнет связующая нить,
На коей все миры повисли.
И точно тонкий птичий крик,
Ворвется вдруг иное знанье:
Что этот мир – не окончанье,
И что священен каждый миг.
¤ ¤ ¤
«Замри!» – сказал Господь, и стала
Душа живая навсегда
Немой, недвижной, точно скалы,
Зеркально – чистой, как вода.
И перед нею проплывает
Душ беспокойных хоровод.
И ни одна душа живая
Сестры своей не узнает.
¤ ¤ ¤
О, погоди, не торопись!
Не так-то просто прямо ввысь.
Ракета или самолет –
Ведь это вовсе не полет,
А лишь удар, разбивший гладь.
И рано нам еще летать –
В броне, в железе – во плоти.
А надо медленно идти,
Как дерево, – на свет из тьмы.
Летают ангелы – не мы.
Летать умеют только те,
Кто держится на высоте,
Как корни в почве, – без подмог,
Кому опора – только Бог.
¤ ¤ ¤
А радость беспричинна
И неопровержима.
Мы тяжелее глины
И мимолетней дыма.
Мы так бессильны, Боже!
Мы трепетны и тленны.
Мы ничего не можем.
Но этот блеск мгновенный!..
Но это озаренье,
Но это уверенье,
Но миг опроверженья
Закона тяготенья!..
¤ ¤ ¤
Когда–нибудь наступит твой черед
Остановиться, пятясь и немея,
Когда тебя Господь наш перебьет
Разверзшейся всецелостью своею.
Теченье мыслей и потоки слов
Столкнутся вдруг с незыблемым порогом,
И ты прервешь стенания, как Йов,
застигнутый на полуфразе Богом.
И позабудешь, кто не прав, кто прав,
Перемешаешь сроки и границы,
И заново родишься, увидав
Ту пропасть, из которой все родится.
¤ ¤ ¤
Когда я сделаюсь бесплотной,
Когда я это тело сброшу,
Не жди, чтоб тенью мимолетной
Являлась я из жизни прошлой.
Когда на волю дух отпущен,
Когда он полный мир обрящет,
Я сделаюсь твоим грядущим
И бесконечным настоящим.
Я знаю, что в нездешнем мире,
В невидимом, бесплотном этом,
Вершится расширенье шири,
Готовится рожденье света.
Идет великая работа,
Невнятная земному слуху,
И эти снежные высоты
Воздвигнуты бесплотным духом.
Да, этот кряж высокогорный
И эти золотые сосны
Воистину нерукотворны
И бесконечно духоносны.
В часы великого затишья,
В священный час касаний божьих
Я буду ждать, что ты услышишь,
Я буду ждать, что ты поможешь.
¤ ¤ ¤
Бесконечность... Бесконечность...
Вот что нас незримо лечит
Прикасаньями своими.
Только кто же даст Ей имя?
И пускай имен у Бога
Так же бесконечно много,
Точно волн у океана –
Бог остался безымянным.
Очертить его не может
Ни одно созданье Божье
Кистью, иль резцом, иль речью,
Ибо Бог наш – бесконечен.
¤ ¤ ¤
Недвижность, непрерывность штиля.
Ни ветерка, ни птичьих стай.
О чём тебя бы ни спросили –
Не отвечай. Не отвечай.
Часы безмолвного горенья.
Всё небо – в золотом огне.
И все удары, оскорбленья
В горящей тонут тишине.
Пуста прибрежная дорога.
Там только ангелов следы.
Не отвечай – расплещешь Бога,
Расколешь зеркало воды.
¤ ¤ ¤
Не прерывай молитвы никогда.
Чтоб ни было, не прерывай моленья.
Уже восходит первая звезда,
Встаёт простор вечерний на колени.
Последний свет ушёл за зримый край.
Коснулась ночь тебя своим покровом.
Чтоб ни было, но ты не прерывай
Господнего неслышимого слова.
Сейчас души коснётся звёздный хор,
И внутрь сердца канет мирозданье...
Не прерывай великий разговор,
Который людям кажется молчаньем.
¤ ¤ ¤
I
Жизнь – это с Богом разговор.
Не тот записанный, вчерашний,
А несмолкающий, всегдашний,
Который длится до сих пор.
Из сердца в сердце – напрямик,
Так, как внезапный птичий вскрик,
Как стук дождя, как блеск лучей
Среди намокнувших ветвей.
Бог говорит мильоны лет
И жаждет получить ответ
Без толмачей, без толстых книг,
Из сердца в сердце – напрямик.
II
Что делать, если вечно слышу
Среди лесной глубокой тиши,
Из далей, потерявших край,
Твой жаркий шёпот: «Отвечай!»
И, все дела свои кончая,
Я отвечаю, отвечаю.
И никогда не устаю
Шептать своё «люблю», «люблю!»
Ну, так, как петь – лесная птица,
Как солнце и звезда – светиться.
¤ ¤ ¤
Безгрешность – это тишина,
Но только полная – такая,
В которой не нащупать дна.
Ничто уже не отвлекает
От самого себя, от тех
Глубин, в которых жизнь творится...
Я знаю, что такое грех –
Непроходимая граница
Меж Богом и тобой. Но вот
Открылся цельный небосвод,
И длится Духа разрастанье.
Ты – океан. И в океане
Нет разделений. Нет греха.
Душа всецелая тиха.
¤ ¤ ¤
Переплёты, переплёты,
Перепутались пути.
Всем тревогам, всем заботам
Не пробраться, не пройти.
Я стою в высоком храме.
Вся душа дрожит от слёз –
Перепутались ветвями
Сто дубов и сто берёз.
Снег лежит на тёмной ели –
Тонких белых кружев вязь.
Все обиды отшумели,
Вдруг в молитву превратясь.
Что-то тихо шепчут тени,
Чуть касаются лица...
Нет конца благодаренью,
Счастью сердца нет конца.
¤ ¤ ¤
Что там, на созвездьях? Откуда я знаю?
Откуда мне знать, что в морской глубине?
Петляет и вьётся тропинка лесная,
И тайну стволы не поведают мне.
Не знаю, ни как я взошла, ни откуда,
Ни кто повелел мне когда–то «живи!».
Я только дивлюсь бесконечному чуду.
Я только плыву в океане любви.
Петляет и вьётся тропинка лесная.
Бреду я и с иволгой вместе пою.
Откуда я знаю, откуда я знаю
Бездонную, вечную душу свою?..
¤ ¤ ¤
Час молитвы есть час одинокий,
Час, когда ты один на один
С самым тихим и самым высоким
Властелином безмолвных вершин.
Нет ни спорящих, ни иноверцев,
Всё едино в великой тиши.
Час, как море, глубокого сердца.
Час, как небо, открытой души...
¤ ¤ ¤
Всё дело в том, чтоб ни одной минуты
Не прекращать незримого пути,
Чтобы не дать кому–то и чему–то
От верной цели душу отвести.
Да, выхожу одна я на дорогу,
В пространство, потерявшее края....
И та пустыня, внемлющая Богу,
И есть душа открытая моя.
¤ ¤ ¤
Как говорит душа? Без слов.
Всех языков земных ей мало.
Немой язык первооснов
Конца не знает и начала.
Лес зимний, ветками шурша,
Склонился над речной излукой.
Кто слышал, как поёт душа,
Не произнёсшая ни звука?
Кто, чуя древнее родство,
Забыл набор всех слов готовых
И понял Бога своего,
Того, который Сам есть Слово?
¤ ¤ ¤
На свете сотни миллионов книг,
И языков на свете очень много,
Но только лишь поэзия – язык,
Которым разговаривают с Богом.
Сложна ли мысль Творца или проста –
Сто мудрецов твердить о ней готовы.
Но только лишь немая красота
Нам донесёт божественное слово.
¤ ¤ ¤
А Бог не учит никого.
А Бог не мучит никого.
А Бог не объясняет нам
Про то, что «здесь», про то, что «там»,
Что истина, а что есть ложь.
Но если любишь, всё поймёшь.
Пролей всю душу через край
И ничего не объясняй...
¤ ¤ ¤
Слова, слова, сплетенье фраз.
О, Боже правый, как их много!
Вот тех, что заслоняют Бога
И отгораживают нас
От бесконечности небесной,
От той родимой глубины,
Где никому не будет тесно,
Где все друг в друга включены.
¤ ¤ ¤
А свет заходит за порог,
Идёт великою дорогой
В ту глубину, где дышит Бог,
В ту тьму, где бъётся сердце Бога.
И потому в закатный час
Все стихшие – единоверцы.
Бог тихо зазывает нас.
Бог открывает миру сердце.
¤ ¤ ¤
Открыта каждому дорога.
Мир этот – растворённый храм.
Как горизонт, мой путь до Бога
Неукоснителен и прям.
Летит через всё небо птица,
Душа за нею – напрямик,
В те дали, где преобразится
Лицо растерянное в лик.
Все муки жизни принимаю,
Поняв, что Бог меня зовёт.
О, эта линия прямая
И этот целокупный свод!..
¤ ¤ ¤
И не ищите, не зовите –
Ведь Бог и впрямь непостижим.
Он узнаётся в миг соитья,
В священный час объятья с Ним.
О, это жгучее объятье,
Явь, опрокинувшая сны,
Быть может, на морском закате,
Быть может, где–то у сосны.
О, бесконечное мгновенье,
О коем в книгах не прочесть,
Когда берёза – откровенье,
Когда сосна – благая весть.
¤ ¤ ¤
И мы попали в мир иной,
В тот высший, тихий тот...
Что перед этой тишиной
Весь наш водоворот?
И что такое наша мысль,
Дела, заботы, дни,
Когда звучит: остановись!
И Мне в глаза взгляни!
¤ ¤ ¤
А может быть, море росло
И длилось от Божьего взгляда,
Как сизого неба крыло,
Как горного кряжа громада.
Создатель глядел и глядел
С великим немым постоянством,
И так раздвигался предел,
Из точки рождалось пространство.
И мир наш понять не спешил,
Что это безмерно большое
Пространство взошло из Души
И было великой Душою...
¤ ¤ ¤
Не прерывай меня, не прерывай –
Сейчас идёт немое наполненье.
Ещё далёк, ещё не виден край,
Но внутрь по капле льётся день осенний,
Врастает в душу древняя сосна
И этот клён склонённый, тонконогий.
Но всё ещё душа не вся полна.
Не прерывай и не сбивай с дороги.
В бескрайний мир глядит моё окно.
Внутри меня – священное молчанье.
Не я и мир, не двое, а одно –
Я наполняюсь целым мирозданьем.
¤ ¤ ¤
Увидеть Бога значит исцелиться.
Увидеть Бога значит в тот же миг
Над болью взмыть, как над землёю птица,
И в песнопенье претворить свой крик.
Увидеть Бога значит так, как Иов,
Промолвить «да!» среди сплошного «нет!»,
Пресечь вопрос, стать небом молчаливым,
Морскою гладью, встретившей рассвет.
И, ощутив гармонию вселенной
Как тайный контур Божьего лица,
В одном порыве рухнуть на колена
И причаститься вечности Творца.
¤ ¤ ¤
Задание давно готово:
Здесь, в этой жизни, не в иной,
Освободиться от чужого,
Переплетённого со мной.
И в тихий час молитвы строгой
В незримом центре бытия –
Внутри себя увидеть Бога,
Который больше я, чем я.
¤ ¤ ¤
Последний свет разлился в поднебесье,
Весь шум земной собою приглушив.
Нирвана – это точка равновесья
Земли и неба, Бога и души.
И сердце, погружённое в нирвану,
Удержит без усилья и труда
Земной простор, моря и океаны,
И небеса, где теплится звезда.
¤ ¤ ¤
Есть сокровенное познанье,
Сердечное, иное зренье.
В котором уровень молчанья
Есть уровень проникновенья.
Есть умолкание такое,
В котором нас совсем не слышно.
И этот океан покоя
Заполнит всем Собой Всевышний.
¤ ¤ ¤
Есть тишина, зовущая к ответу.
Есть тишина, как строгий Божий взгляд.
Не плавай в грёзах, ни на что не сетуй.
Замри, как даль, в которой – весь закат.
Замри, как небо ало-золотое
Или как море в самый тихий час,
Пред Зодчим мира неподвижно стоя,
Не отводя ни на мгновенье глаз.
¤ ¤ ¤
Час заката – час общенья с Богом.
Стихший лес, душа немая вся
Молятся торжественно и строго,
Ничего у Бога не прося.
Весь мой смысл и всё моё богатство –
Это Твой золотоносный след.
Помоги мне, Господи, собраться
Воедино так, как этот свет.
Помоги мне влить в людские лица
Отблеск озарённой высоты.
Помоги мне, Боже исцелиться –
Стать всецелой так же, как и Ты.
¤ ¤ ¤
Позабыть своё родное имя...
Как всегда, входя в лесную глушь,
Заразиться ритмами лесными
И уйти от ритмов ваших душ.
Тихие, медлительные ритмы,
Величавый, осиянный бор...
Все деревья – вечные молитвы,
Постоянный с Богом разговор.
Много звуков льётся иль немного,
Только – ни обид и ни суда.
Говорят друг с другом через Бога,
Ну а напрямую – никогда.
¤ ¤ ¤
Весы стоят. Нет колебаний.
Две чаши равной полноты:
В одной – вся тяжесть мирозданья,
А ей в противовес – весь Ты.
Закон неумолимо строгий:
Ты сам на всё, за всё в ответ.
Покой возможен только в Боге,
Ни в чём другом покоя нет.
Всем бедам, всей грозе – навстречу,
Себе пощады – никакой.
Когда твои удержат плечи
Твой крест, тогда придёт покой
Всецелый, как небес пустыня,
Что нашу землю обняла.
Душа воскресшая раскинет
Свои парящие крыла.
И вот, всю тяжесть мирозданья
Собой уравновесишь Ты.
Весы стоят. Нет колебаний.
Две чаши равной полноты.
¤ ¤ ¤
Я не спала. Я слышала Тебя.
Хотя, как глина, оседала плоть.
Я не спала. Я слышала Тебя.
Так Лазарь встал, когда велел Господь.
Я слышала Тебя. Я не спала...
Ведь был сильней законов плоти Свет.
Как тяжесть гор, недвижимы тела,
Но для Любви препятствий в мире нет.
О, эта тяга неподъёмных тел,
Клонящий вниз, неодолимый сон...
Но Свет звенел, звенел, звенел, звенел,
И этим звоном Дух был пробуждён.
Нет, не земному я служу царю,
А сполоху небесного огня.
Благодарю Тебя, благодарю
За то, что вновь Ты разбудил меня.
¤ ¤ ¤
Идти за Светом, вслед за Светом
За мигом миг, за часом час,
Забыв, кто ты, забывши, где ты,
Не отведя ни разу глаз.
Среди деревьев на закате
Застыв, как ствол, иди, иди –
И попадёшь к Творцу в объятья,
Очнёшься у Него в груди.
И там поймёшь, что жизнь земная
Впадает в бесконечный Свет.
Дух невозможного не знает.
Безвыходности в мире нет.
¤ ¤ ¤
Зачем синеет даль морская,
Качает облако вода?
Затем, что Бог не умолкает
Ни на мгновенье, никогда.
И каждый миг – живой и новый,
И время будет течь и течь,
Затем, что мир – Господне Слово,
Неумолкающая речь.
Оно втекает прямо в душу.
О, только б душу ей открыть!
Когда бы мы умели слушать,
Тогда бы мы умели жить.
¤ ¤ ¤
Природа – это Божеский язык.
На нём и говорится это слово,
Которое всегда свежо и ново,
Не задохнулось в переплёте книг.
Кто утверждает, что сосна немая,
Тот с истинною речью не знаком.
И только те друг друга понимают,
Кто овладели Божьим языком.
¤ ¤ ¤
И наступит омовенье,
И проступит свет на лицах,
Стоит только на мгновенье
В бесконечность погрузиться.
Не нужны ни труд, ни битва,
Ни писания, ни речи –
Только тихая молитва,
Погруженье в Бесконечность.
¤ ¤ ¤
А утро – чистая страница.
Всё заново. На наш порог
Приходит всемогущий Бог
И предлагает нам умыться.
Умыться свежею росой,
Умыться утренней красой,
Умыться небом голубым,
Стереть с лица вчерашний грим.
Стереть с души пыль прошлых лет
И облачиться в белый свет.
Да, каждым утром в ранний час
Приходит Бог взглянуть на нас
И нам осталось так немного –
Умыться и взглянуть на Бога.
¤ ¤ ¤
Душа раскрылась, как цветок,
Навстречу утреннему свету,
И безудержных слёз поток
Безмолвным вытекал ответом
На Божий оклик. Позови
Меня ещё! О, как мне надо
Навстречу всей Твоей любви,
Небесному навстречу взгляду
Раскрыть последний уголок
Души. Раскрыться, как цветок,
Встречая солнце поутру...
И пусть я к вечеру умру.
¤ ¤ ¤
Нет ничего насущней и важней,
Чем, позабыв всю боль и все потери,
Не отвлекаться от души своей
И безоглядно ей одной поверить,
Душе поверить... Но ведь это значит
Пойти по водам, так же как Иисус,
Не утонуть в великом море плача
И выдержать земли тягчайший груз.
Самим собою утолить всю жажду
И голод весь: ты – хлеб, и ты – вода,
С душой своею встретившись однажды,
И ей одной поверив навсегда.
Да, навсегда поверив только ей
Во глубине её увидеть Бога
И, бросив всех слепых поводырей,
Стать самому открытой всем дорогой.
¤ ¤ ¤
Какое счастье быть никем!
О, знали б вы, какое чудо
Всем сердцем быть везде и всюду
И быть родной всему и всем!
Какое счастье быть ничьей,
Как это небо, сосны эти,
И, молча, всей собой ответить
Разноголосицей речей.
Какая это благодать –
безмолвно выйти на дорогу
И говорить лишь только с Богом,
Которого нельзя назвать
По имени... что значит имя?
Иметь, имение... Бог с ними...
¤ ¤ ¤
Мир розовым, белым и сизым окрашен.
За слоем – бледнеющий слой.
Огромное небо – над маленькой нашей,
Над плачущей нашей землёй.
Попала в лучей задрожавшие нити
И стала звездою слеза...
О, только глаза от земли оторвите,
На миг поднимите глаза...
¤ ¤ ¤
Есть то, что есть. Отснились сны.
Всем выдумкам – предел.
О, сколько нужно тишины,
Чтоб в сердце Бог созрел!
Так вот зачем величье гор
И неба вышина.
Какой же надобен простор
Для Божьего зерна!
Запас всей широты земной
И всех веков запас –
Для крошки маленькой одной,
Заброшенной внутрь нас.
И, может, только лишь одно
Знать в жизни нужно мне –
Что зреет Божие зерно
В сердечной глубине.
¤ ¤ ¤
Бог – младенец. Он родится в каждом –
Зёрнышком, вместившимся в горсти.
Но кто даст питьё Ему по жажде,
Чтобы Бог свободно мог расти?
Зёрнышко неведомого сада.
Ведь душа – живая Божья мать.
И чтоб Бога вырастить, ей надо
Всю свою любовь Ему отдать.
Не на миг, не что–то, не отчасти –
Океан душевной полноты.
Всю себя. Но нет полнее счастья:
Всю себя отдать, чтоб вырос Ты.
¤ ¤ ¤
Я столько говорю о тишине,
Затем что жажду совершенства слуха,
Открытого беззвучнейшей волне –
Разливу созидающего Духа.
Лишь только слышать. Цели нет иной.
Пусть нам деревья старые помогут.
Ведь то, что мы считаем тишиной,
Есть голос несмолкающего Бога.
¤ ¤ ¤
И сколько я ни написала,
Не книги это, не труды.
Всё это так ничтожно мало...
Всё это лишь Твои следы.
Следы Твоей великой силы,
Что вдавливались в грудь мою.
Ты шёл и шёл, а я следила.
И я следить не устаю...
¤ ¤ ¤
Ты Тот, кто вынес неподъёмный крест.
Ты Тот, кто смог пройти через распятье.
И горы вовсе не сходили с мест.
Ты был. Ты есть. И этого мне хватит.
Архангел в небе не трубил в свой рог,
Когда струились слёз бессчётных реки.
Но в человеке смог очнуться Бог,
Бог просиял в прозрачном Человеке.
¤ ¤ ¤
К Богу обращаются иначе,
Чем к царю, ведущему народы.
Всё равно – ликуя или плача,
Но – в безвестность, внутрь себя – по водам.
Да, по водам, не по твёрдой суше,
Через темень, к внутреннему свету,
Погружаясь в собственную душу,
Где ни знаков, ни указок нету.
Лишь земную ощутив границу,
Ты глаза поднимешь к небесам.
К Богу нужно только обратиться.
Остальное совершит Он Сам.
¤ ¤ ¤
I
Чтоб вернуться в утраченный рай,
Не подвижничай, а замирай.
Стань беззвучного дерева тише,
Чтобы Божию волю расслышать.
И промолвить, слезу затая:
Да исполнится воля Твоя.
II
Бог не пестует нас и не холит.
Воля Божия – грозная воля.
И божественной воли приятье
Означает пойти на распятье.
Ощутить беспредельность пустот
И узнать, что Творец создаёт
Из того, что не ведает тленья –
Из бессмертия и воскресенья,
Из негаснущего огня –
Из Себя созидает меня.
¤ ¤ ¤
Боже правый, как пространства много
И как вольно веткам в вышине!
Есть свобода не моя, а Бога –
Бога, заключённого во мне.
Бесконечны шири небосвода,
Не измерить мировых глубин.
О, как мне нужна Твоя свобода,
Мой неумолимый Господин!
Знаю меру и безмерность боли,
Знаю тяжесть полнобытия.
Но ведь жизнь – Твоя святая воля.
И да будет воля не моя!
Мы забыли о всесильном чуде,
Тьмой закрыли светоносный пласт.
Но кто свету повелел «да будет!» –
Тот и сердцу всё, что нужно, даст.
¤ ¤ ¤
С меня довольно, о, с меня довольно
Того, что Ты на свете есть.
Того, что голос колокольный
Разнёс по свету эту весть.
Я ни о чём просить не стану –
Ведь в грудь мою заходишь Ты.
С меня довольно океана,
Довольно горной высоты.
И, как ни трудно, как ни больно,
Ты – в недрах сердца моего.
Мне бесконечности довольно.
К ней не прибавишь ничего.
¤ ¤ ¤
Я знаю, как блаженно там,
В той запредельной глубине,
Куда заказан вход ветрам.
Но это «там»... живёт во мне.
Там боли нет, но – Боже мой!
Как это нелегко вступить
Во глубину себя самой,
Не оборвавши жизни нить.
¤ ¤ ¤
Покой великий, заоконный,
Покой деревьев над рекой,
Покой мерцающей иконы
И Будды спящего покой.
Нет, не за стенками квартиры,
Не в уголке, что чист и тих, –
Возможно только в центре мира
От бурь укрыться мировых.
Тяжка, как горы, милость Божья.
Легка, как небо, благодать.
Быть в центре мира тот лишь сможет,
Кто мир способен удержать.
¤ ¤ ¤
Бог живёт в человеческом сердце,
Но на очень большой глубине.
Бог живёт в человеческом сердце,
Он – в тебе, Он – во мне.
Если Бог тебе истинно нужен,
Знай, что Он и не здесь, и не там.
Не ищи Его где–то снаружи,
Не высматривай по сторонам.
И чудес показных не проси ты:
Лишь лукавый ответит на зов.
Чудо очень глубоко сокрыто,
Сокровенно, как Зодчий миров –
Тот незримый, Кто вечно в работе,
Всюду есть, хоть нигде Его нет.
Чудо – жемчуг в ракушке из плоти,
В тьме сердечной таящийся свет.
О, наплыв бессловесного гуда,
Несмолкающая глубина!
Если хочешь добраться до чуда,
Раствори своё сердце до дна.
¤ ¤ ¤
Я знаю Бога. Верю в чудо,
Затем, что чудо – это Бог.
Гор тяжких каменная груда
Рассыплется у Божьих ног.
Я знаю: воля Миродержца
Сильней, чем всех стихий приказ.
Но чудо – то, что видит сердце
И может не заметить глаз.
¤ ¤ ¤
Такая боль!.. И эти распри, войны,
И ненависть, и вечные кресты...
А Ты глядишь так тихо, так спокойно...
Не Ты, а сосны. Только это – Ты.
Да, это Ты, прошедший сквозь распятье,
Переглядевший ненависть и ложь.
Скажи, откуда столько благодати?
Откуда силы Ты свои берёшь?
В чём смысл и тайна красоты на свете?
Ведь каждая сосна – благая весть...
Я знаю, Ты ни слова не ответишь.
Но Ты глядишь в лицо моё. Ты есть.
¤ ¤ ¤
И Ты взойдёшь в сердечной глуби,
Как всходит в небесах звезда.
Тебя увидят те, кто любят,
А кто не любит – никогда.
Всё будет то же – сосны, ели,
Но в них проступит Божий лик.
Кто видел Бога в самом деле,
Преобразится в тот же миг.
На небе вздрогнет света кромка
И отразится на воде.
– Христос воскрес! – Он скажет громко.
А кто–то тихо спросит: – Где?
Где? Где? – И взрослые, и дети:
Скажи, где Он? Куда исчез? –
И тот, кто видел, им ответит:
Нигде. Воистину воскрес!
¤ ¤ ¤
Ты вынес смертный приговор
Нам всем. И верьте иль не верьте,
Но приговор о нашей смерти
Не отменялся до сих пор.
Ты сердцу ношу дал такую,
Такую муку бытия!..
Так почему же так ликует
Душа влюблённая моя?
Все разделения разрушив,
Свой свет в меня вонзаешь Ты
И раздвигаешь эту душу
До океанской широты.
И я свой гимн не перестану
Слагать. Лишь только позови –
Из самой глуби океана,
Из всей бездонности любви
Я отзовусь всё той же песней,
Всё тем же счастьем бытия.
И знаю – Лазарь вновь воскреснет
И скажет: Господи, вот я!
¤ ¤ ¤
Храм времени. Священный храм.
Нет, жизнь пройдёт не скоро.
Ведь время истинное нам
Показывают горы...
Оно нисколько не спешит,
Нет у него границы.
И час инакий, час Души
Тысячелетья длится.
¤ ¤ ¤
Мы знаем всё и – ничего не знаем:
Мы видим всюду стены, всюду дно,
А мир, обнявший нас, неисчерпаем.
И это всё, что сердце знать должно.
¤ ¤ ¤
Ты в сердце у меня, но я Тебя не вижу.
Ты в сердце у меня, но не передо мной.
Ты в сердце у меня. Ты самых близких ближе,
И целый мир лежит между Тобой и мной.
Я помощи прошу. Я вглядываюсь в лица,
Хочу, чтобы с Твоим сходилось хоть одно.
Ты в сердце у меня. Но к сердцу обратиться
Не легче, чем нырнуть на мировое дно.
¤ ¤ ¤
Как Ты далёко, Боже мой!
Как Ты далёко!
В Твоей безмерности немой
Потонет око.
О, Боже, как огромен Ты –
Не виден берег.
Твоих широт и высоты
Глаз не измерит.
Не хватит рук, не хватит крыл.
Теряю дно я.
Но Ты меня в Себя включил,
Ты слит со мною.
¤ ¤ ¤
Корабль мира в море духа...
Чуть видит глаз, чуть слышит ухо.
И очертанья чуть видны
Свой вес теряющей страны.
Гора в тумана дымке белой.
Дух правит миром, а не тело.
А тело... тело лишь намёк
На образ тот, что так далёк...
Источник: https://www.stihi.ru/avtor/nadezdad