Главная / Литературная копилка / Путь, открытый сердцу. Поэзия Зинаиды Миркиной
ПУТЬ, ОТКРЫТЫЙ СЕРДЦУ.
Поэзия Зинаиды Миркиной (продолжение)
Жизнь Зинаиды Миркиной разделилась на две части – до и во время болезни. Она заново училась жить и писать. Ее стихи стали плодом глубокого созерцания. Душа входила в тишину, в ней отмывалась и напитывалась влагой из источника жизни. Полнота жизни, по признанию Миркиной, стала «постоянным внутренним состоянием, нарушаемым только чем-то внешним – болезнью. Когда удавалось локализовать болезнь... душа становилась самой собой и была как бы постоянно подключена к источнику творчества...»
«В тибетских книгах рассказывается о четырех стадиях болезни, в которой рождается новое сознание. Миркина пишет о «болезни прорастания крыльев». Она хорошо знает эту болезнь. Путь подвижника проходит по краю гибели, физической и духовной. Мимо этого испытания нельзя пройти. Дзэнцы называют свой путь «великим сомнением», и принято считать, что чем глубже сомнение, тем глубже и «сатори» (пробуждение к новому сознанию). Стихи Зинаиды Миркиной закружились вокруг этой темы без знания какой бы то ни было традиции, на ощупь подбирая нужные слова. Во время болезни, приковавшей ее к постели на пять лет, она разучилась многому и потом заново начала учиться складывать стихи. Выходило неловко, но сквозь неловкость проступала открывшаяся глубина, и я сразу прочувствовал эту глубину», – так об этом сложнейшем этапе жизни Зинаиды Миркиной написал Григорий Померанц, который в 1961 году стал ее супругом, самым преданным другом и единомышленником.
Трудности открытия духовного зрения у неподготовленного физически и психически человека осложнялись переживанием драмы внесения духовного начала в жизнь, отрицающую Бога. Г. Померанц вспоминает: «Началом пути было не литературное влияние, а выход за рамки обыденного сознания, повернутого к "атомарным фактам", внезапное осознание мира как прекрасного целого, вопреки всем фактам. Этот крутой поворот, никем не поддержанный, был по-видимому, началом болезни, едва не окончившейся смертью. Я рискну предположить, что болезнь была вызвана сопротивлением материи, контратакой инерционных сил, стремившихся заткнуть прорыв "нормы", прорыв сквозь духовную слепоту. Это мог бы смягчить духовный врач; но помощника рядом не было. Было только духовное одиночество среди "нормальных" людей и духовное невежество врачей, лечивших чем попало неизвестно от чего. Зинаиду Миркину выписали домой умирать – и только очень медленно она научилась находить помощь сама, в молитве, в созерцании красоты Божьего мира и в великом искусстве».
¤ ¤ ¤
Бесконечность входит в душу.
Бог идет душе навстречу.
Плеск все тише, волны глуше,
В сердце входит Бесконечность.
Мелкий дождь, улегся ветер.
Даль бледнее, даль нежнее.
Бог нас лечит только этим –
Бесконечностью своею...
¤ ¤ ¤
Был час, как жизнь. Был час огромен,
Как целокупный небосвод,
И ничего на свете, кроме
Того, который восстает
Над всей земной тоской и тленьем,
Как восстает из мрака свет.
Так вот – то самое мгновенье.
Что сводит вечность мук на нет.
¤ ¤ ¤
Я в храм зову без крыши и стены
Без никакой опоры, без защиты.
Я вас зову в пространство тишины,
Где все друг другу до конца открыты.
Из этой тиши я взываю к вам –
Беззвучный звон с незримых колоколен.
На свете есть весь свет вместивший Храм,
И он, как и Душа, нерукотворен.
¤ ¤ ¤
А Бога постигают тишиной,
Лишь тишиной – ничем иным на свете.
Не верь тому, о чем завоет ветер,
О чем пророчит буря за стеной.
Когда звезда заглянет в сердце мне.
Вовнутрь меня войдет такая сила!...
Я Бога узнаю по тишине,
Той тишине, что нас соединила.
¤ ¤ ¤
Нам не заказан к Богу вход.
Всегда возможен внутрь возврат.
Но в рай проникнет только тот,
Кто смог утихомирить ад.
Кто свел весь шум земной к нулю,
Расслышал ангельскую весть
И в тишине сказал «люблю»
Тому, кто создал все, что есть.
Размером с море тишина.
Нет больше никаких помех.
И речь души твоей слышна
Во всех сердцах и звездах всех.
¤ ¤ ¤
Только в тишине мы слышим Бога.
Только в Боге слышим мы друг друга.
И Душа без тишины глубокой,
Точно птица без простора неба. –
Бог без бесконечности своей.
¤ ¤ ¤
Нам не известно, что за краем,
Затем, что мы не затихаем.
Мы не доходим никогда
До края тишины, куда
Ведут незримые ступени,
Те внутренние... лишь по лени.
Из страха и по маловерью
Мы застываем перед дверью,
Из двери идола творим
И бьем поклоны перед ним.
¤ ¤ ¤
И расширяется сознанье
До дальних далей мирозданья,
Охватывая мир собой.
И начинается прибой
Живого Духа. Тише... Тише...
Сейчас меня все звезды слышат.
И могут слышать все сердца
Веленья своего Творца.
¤ ¤ ¤
На дне безмолвия есть Тот,
Кто постоянно создает
Весь этот мир, звучаний полный.
Но Он живет на дне безмолвья.
На дно безмолвья не проник
Еще ничей на свете крик,
Всех наших слез и жалоб волны
Не потревожили Безмолвья.
На дне Безмолвья есть ответ
На всю лавину наших бед.
Но кто сойдет туда, на дно.
Где сердце до краев полно?
¤ ¤ ¤
В конечном мире вдруг зияют щели,
Провалы в Бесконечность. И когда
Они сверкнули, ты стоишь без цели
И, позабыв весь мир, глядишь туда.
Что там? Об этом рассказать не в силах
Никто. Прямого слова не найдешь
О том, что до всего и за могилой.
Все мысли изреченные есть ложь.
Да, сколько мыслей ни было, – все мало
Для истины. И все же есть одна,
Вот та, что беспрестанно изрекалась
И все же вечно не изречена...
¤ ¤ ¤
И вот подходит Тишина
К душе вплотную.
Душа, раскрытая до дна,
Ни мысли всуе.
Поленья чуть трещат в огне
Все тише, тише...
Одна Любовь сейчас во мне,
Ты слышишь?...
¤ ¤ ¤
Меня учили вечности деревья
Меня учили Богу – облака.
Великий час безмолвья и безгневья,
Когда душа как небо глубока.
Не надо больше никакой награды,
Лишь только душу собери свою.
Ведь можно жить намного глубже ада.
И очутиться невзначай в раю.
¤ ¤ ¤
Мудрость многовековая,
Древнее заданье:
Говорить, не прерывая
Божьего молчанья.
Говорить, но не нарушив
Сна Первоосновы.
Так, чтоб Бог заполнил душу,
Сердце стало Словом.
¤ ¤ ¤
Спуститься в собственную душу,
Придти в себя, придти туда.
Где лад предвечный не нарушен
И все, что есть, есть навсегда.
Где выйдут вдруг тебе навстречу
Ушедшие. Прийти в свой дом –
И ты почувствуешь, что Вечность
Не где–то, а в тебе самом.
Войти внутрь собственного сердца,
В тот тайный пласт, в глубинный тот.
Где встретятся единоверцы,
Хоть каждый сам в себя войдет.
¤ ¤ ¤
Подожди, подожди, подожди...
Свет идет. Он все время в пути,
Приближается к самой груди
И готовится в сердце войти.
Только ты подожди, не спеши –
Чтобы он уместился внутри,
Все вопросы свои заглуши,
Все тревоги свои усмири.
Подступает к душе благодать...
О, неслышный, таинственный ход...
Как Он тих. Тот, кто вечно идет!...
Дело сердца – умение ждать.
¤ ¤ ¤
Мир. Бесконечный, небывалый
Со всей Вселенною родство.
Всех множеств более не стало –
Мы – ветки Древа одного.
У всех нас – общее Дыханье,
У человека и звезды.
О, затиханье, затуханье
Тоски, смятенья и вражды!
И пробужденье Исполина.
Он обнял всех. Повсюду – Он.
Родился в мире Всеединый,
И умирает легион.
¤ ¤ ¤
Вечерние ложатся тени.
Прозрачна легких листьев сень.
Вся жизнь есть мера удивленья
Пред тем, что вижу каждый день,
Перед покоем этой шири,
Где крыльям духа так легко.
Пред тем, как тихо в этом мире,
Как в Божьем сердце глубоко...
¤ ¤ ¤
Великий простор уходящего дня,
Огромные тихие шири.
И весь этот мир без краев – для меня,–
Для точки, чуть видимой в мире.
¤ ¤ ¤
В начале мира – не стихия,
А Дух. От Духа рождена.
Какой бы шквал, грома какие
Ни насылал бы сатана,
Как ни захлебываюсь в плаче.
Как ни бессильна в мире я,
Мой чуткий Дух остался зрячим,
Слепая мощь, я – не твоя.
Какие 6 ни сулил соблазны
Блистающий, гремящий ад, –
Победы надо мной не празднуй –
Они меня не соблазнят.
И что с того, что я распята
И что вокруг одни кресты? –
Не от тебя душа зачата,
И нужен ей совсем не ты.
Я знаю – сил у духа хватит
Поднять тяжелой глины пласт.
Мне нужен только мой Создатель.
И Он мне Сам себя отдаст.
¤ ¤ ¤
Жизнь – это сердца разрастанье.
Оно растет всегда, вот так, как лес,
До горизонта, до седьмых небес
И далее... Во всей вселенской ткани
Одно оно. Оно растет
Вот так, как необъятный свод
Ветвей на древе Бытия –
Сквозь все и всех – во все края.
И как его глубоко ранят
Все те, кому мешает рост.
Кто не желает прорастанья
Вовнутрь себя морей и звезд,
Все те, кому нужна граница,
Кто захотел остановиться
И тайный рост остановить,
Не ведая, что жизни нить
Перерубает...
¤ ¤ ¤
Есть точка жизни. Время – это путь
От точки до пространства мирового.
Которое смогло вместиться в грудь.
Чтобы оттуда развернуться снова.
И это чувство разрастанья сердца
До полукружья неба есть любовь.
И в ней одной есть знанье, что бессмертна
Любая капля. И ничто не может
Пропасть, не быть.
..................................
О, Боже, Боже, Боже,
Расти через меня, расти во мне
Как ствол сосны, как свет в моем окне.
¤ ¤ ¤
Свод небес и гребень голый –
Точно взгляд во взгляд, в упор.
Что же к Божьему престолу
Ближе, чем вершина гор?
Чем величие Синая,
Гималайские хребты?
Кто глубины Духа знает
Так, как житель высоты?
И отыщет все потери
Все вместивший Божий глаз.
Ты Собою нас измерил
И к Себе сзываешь нас.
¤ ¤ ¤
О, только бы точку опоры
Нащупать, сокрытую в нас –
И сдвинутся тяжкие горы,
Услышав беззвучный приказ.
Вселенная стянута в узел
В незримой грудной глубине.
Ты вход в свое царствие сузил
До точки. Но точка – во мне.
¤ ¤ ¤
А птица пела о свободе,
О том что весь простор – для нас,
И ничего во всей природе
Не сможет Духу Дать приказ.
Весь смысл жизни лишь в полете.
Дух захлебнулся высотой,
И тяжесть мира, тяжесть плоти
Пред силой Духа – звук пустой.
И нет возможному предела –
Ни расстояний и ни лет.
Ведь птица пела, птица пела
О том, что стен для Духа нет,
О том, что смертна только глина,
Она одна внутри могил.
А Дух сквозной, а Дух единый,
Наш вечный Дух – тысячекрыл.
¤ ¤ ¤
Я слышу, как движется время.
Я знаю, как небо растет.
Как свернутый в малое семя
Раскрылся в груди небосвод.
Усилья понять это тщетны.
Но вот он – блаженный порог:
Когда я совсем незаметна,
Заметным становится Бог.
¤ ¤ ¤
Вот здесь прошла незримая граница,
И здесь сошлись все зримые пути.
Остановиться... Здесь остановиться,
Чтоб внутрь себя за часом час идти.
Не преступать заветного порога.
Исполнить строгий внутренний закон:
Мне – остановка, а движенье – Богу.
Я – только ухо, Слово – это Он.
Я слушаю поток беззвучной речи,
Входящей прямо в глубину сердец.
Чтоб ощутить всем сердцем Бесконечность,
Нам надо согласиться на конец,
На остановку нашей круговерти,
Удариться о твердые края –
Ведь смысл всей жизни спрятан в смысле смерти –
В недвижной тайной оси бытия.
¤ ¤ ¤
А цель на земле – это бред,
Мираж на великом пути.
Не важно, дойдешь или нет,
Но важно идти и идти.
Как море шумит и шумит,
Как волны бегут и бегут,
Как сердце живое стучит,
Не зная часов и минут.
Вот так, как вздымается грудь,
Стремятся друг к другу сердца.
Ведь Бог – это, может быть, Путь,
Который не знает конца.
Морей бесконечная гладь,
Небес безраздельная высь...
И жить – это значит не знать
О том, что кончается жизнь...
Вот так, как не знает сосна,
Не знает седой небосвод.
Душа до предела полна
Затем, что все время идет.
Куда? О, разлившийся хмель!
Безумный восторг бытия!
Жизнь вечная есть самоцель –
Все время на круги своя.
¤ ¤ ¤
Молитва – пространство для Бога.
Кто слышать, кто чувствовать мог,
Как медленно, как понемногу
Внутри расправляется Бог?...
О, Господи, что за событье –
Где стенки, границы, где грех?
Все дали, все души, входите!
Здесь хватит пространства для всех.
¤ ¤ ¤
Бессмертной жизни музыка сродни.
Застыла смерть, чтобы ее дослушать.
Не знаю, что нам продлевает дни.
Но музыка мне продлевает душу.
Душа становится такой большой,
Что в ней леса, как в колыбели, дремлют.
И можно небо охватить душой,
Вот так, как небо обнимает землю.
¤ ¤ ¤
Обратный ход, обратный ход.
Из смерти в жизнь душа идет.
Ей надобно в обратный путь –
Вовнутрь, к Богу повернуть.
В недвижный центр бытия,
Туда, откуда вышла я
Когда–то... Господи, когда?
Здесь остановлены года.
Здесь цело все. Здесь смерти нет.
Вовне – вопрос, внутри – ответ.
Но этот тайный поворот
Вовнутрь и есть заветный вход
В жизнь вечную. Из гиблых мест –
На волю – выход через крест.
¤ ¤ ¤
Если б мысли замолчали
И открылось в сердце око,
Если б стало, как в Начале
У священного истока...
Если 6 только не нарушить
Глади стихнувшего моря,
Бог вошел бы прямо в душу,
И – конец земных историй,
И – конец кровавым войнам
Бог – один, раздоров нету.
Гладь морская так спокойна,
Чтобы мы постигли это.
¤ ¤ ¤
Смысл жизни в возвышении души.
Весь смысл наш – ввысь ведущая дорога.
Немое восхожденье соверши
На тайный пик, который назван Богом.
Не видимая глазу вышина,
Где нам дается истинное зренье.
Тот самый Пик, с которого видна
Жизнь вечная и наше воскресенье.
¤ ¤ ¤
Как давно мир Божий болен?
О, когда впервые
Сила вырвалась на волю,
Власть взяла стихия?
Кто на сей вопрос ответит?
Кто нам точно скажет,
Сколько дней, часов, столетий
Князь бездушный княжит?
Но не он хозяин всходов –
А взрастивший семя.
Все бесчисленные годы –
Это только время.
То, что канет, то, что кружит,
Рушит, а не лечит,
И оно всегда снаружи,
А внутри нас – вечность.
Не единой силой живы –
Тайною великой.
Есть в глубинах молчаливый
Внутренний Владыка.
Мир принадлежит по праву
Не стихии – Духу.
Бог есть Космос, а не Хаос,
Строй, а не разруха.
Длится каждое мгновенье
Клич в Господнем стане –
Бьется сила разрушенья
С силой созидания.
Кто к Творцу на самом деле
Вышел на подмогу?
Мы пожертвовать сумели
Не собой, а Богом.
И останется навеки
В небеса впечатан
Бог, распятый в человеке.
Бог, людьми распятый.
Но вершится неизменно
Тайная молитва –
Нас зовет Творец Вселенной
На немую битву.
Адский грохот бьет и глушит
Голос Божьей шири:
Строй и космос в ваших душах
Строй и космос в мире.
¤ ¤ ¤
А может быть крыло иное –
Крыло с огромный мир длиною,
Крыло, которое готово
Стать для Вселенной всей покровом.
Всем, всем, – как в мире нас ни много –
Просторно под крылом у Бога.
¤ ¤ ¤
Не надо молний громовержца,
Не надо крыльев райской птицы.
Дойди до собственного сердца
И в ней сумей остановиться.
Дойди до той последней глуби,
Куда влилось, как в чашу, время,
И где с такою силой любят,
Что все встречаются со всеми.
¤ ¤ ¤
Явь так тиха!.. Крикливы только сны.
Чем эфемерней, тем они капризней.
А жизнь есть накопленье тишины.
Как тишина – переполненье жизнью.
¤ ¤ ¤
Да будет благословенна
Раскрытая даль Вселенной,
Вместившее внутрь так много–
Разверстое сердце Бога.
Да будет душа достойна
Морской широты спокойной.
Склоненного низко света
И нежности вечной этой.
О, дай потерять границы,
Как Ты, до конца раскрыться,
Сзывая в свои глубины
Всех тех, кто Тебя отринул.
¤ ¤ ¤
Помедли, Господи, помедли!
Свет гаснет, чуть шуршит прибой.
Приходит мира час последний–
Час единения с Тобой.
Час единенья, час слиянья,
Земного царствия порог.
Открылась жизнь за нашей гранью.
Проходит мир, приходит Бог.
Последний свет на небосводе,
И Божий взгляд в моей груди...
Все отдаю, пусть все проходит,
Но только Ты не уходи!
Продли последний прочерк света,
Вселенской тишью оглуши...
Смерть – это не конец, смерть – это
Час размыкания души...
¤ ¤ ¤
А море – это смерть. И небо – это смерть.
Смерть смертного во мне. В посмертии так тихо!..
Нет тверди под ногой. Есть внутренняя твердь,
И этот вход вовнутрь–из глины в вечность выход.
Над морем собрались седые облака,
И облачный узор по небу ангел чертит.
О, Боже мой, как жизнь бездонно глубока...
Но это может быть лишь только после смерти.
¤ ¤ ¤
Когда Ты говоришь, говорить невозможно.
Когда Ты говоришь, умолкают слова.
Лишь вода голубая с серебряной дрожью.
Да туман где–то в далях, заметный едва.
Когда Ты говоришь, наших слов и не надо –
Говорящий простор, говорящая тишь.
Бесконечность души, беспрепятственность взгляда.
Я, как камень, нема, когда Ты говоришь.
¤ ¤ ¤
Эдем. Покой парящих крыл.
Глубокий, неизменный.
Еще никто не возмутил
Создателя Вселенной.
Не молвил слова поперек.
Не нарушал запрета,
И в мире развернулся Бог
Великим морем света.
¤ ¤ ¤
Я включена в единый ритм
Вселенских стихнувших молитв.
Я включена в единый зов
Вдали рассыпанных миров.
В единый тыщеустый хор,
Собой заполнивший простор.
Я в этом мире не одна.
Я в сонм созвездий включена.
¤ ¤ ¤
На гору поднимись. Молитву соверши.
Не разжимая губ, без жеста и без слова.
Есть зеркало воды и зеркало души,
И зеркало одно глядится внутрь другого
И больше ничего в огромном мире нет.
И в глубине зеркал сейчас родится свет.
¤ ¤ ¤
Есть жизнь молитвенная, или –
Жизнь суетная. Третьей нет.
Деревья день и ночь молились,
Встречая каждой жилкой свет.
Молились зимы, лета, весны,
И звезды в кроны их вплелись.
А люди путались в трех соснах,
Не ведая про выход ввысь.
¤ ¤ ¤
О, Господи, что это значит –
Поток исчезающих лет?
Жизнь – это такая задача,
В начале которой – ответ.
Но надобны времени горы,
Чтоб данное в руки – найти.
Жизнь есть ощущенье простора
В стенах, в тесноте, взаперти.
Нечаянный сполох мгновенный,
Прорыв в мировой западне.
Жизнь есть ощущенье Вселенной
В едва различимом зерне.
Ведущая в бездну дорога,
Где каждый шажок – торжество.
Жизнь – это предчувствие Бога
Незрячей личинкой Его.
¤ ¤ ¤
Здесь просто-напросто видна
Моя граница.
Остановиться, как сосна,
Остановиться!
Срастись корнями и стволом
С небесной твердью
И подглядеть, что там потом
За нашей смертью.
Небес раскинутую гладь
Душой потрогать,
И – очи в очи увидать
Живого Бога.
Но вот – каков же Он на вид? –
О том – ни слова.
Тот, кто увидел, замолчит.
Как ствол сосновый.
Тот, кто увидел, станет сам
Безмолвным стражем.
Он ничего не скажет нам,
Но лишь покажет...
¤ ¤ ¤
Есть в мире я и Ничего –
Не плоть, не кровь, не вещество –
Но сердце только Им полно,
Не я живу. Живет Оно
Всегда. А я сама – пока
С Ним связь незримая крепка,
Пока из полной немоты
Могу сказать: не я, а Ты.
¤ ¤ ¤
Я знаю Бога точно так,
Как лес – свой затаенный мрак.
Как ветка ведает свой путь
И знает, как и где свернуть.
Я знаю Бога, как зерно –
Тот плод, которым рождено,
И так, как знает зрелый плод
Зерно, что в глубине несет.
Я знаю Бога, как свою
Любовь, которую даю
И вновь вбираю грудью всей
От света, ветра и дождей.
И Боже мой, как мне смешны
Все знания со стороны.
¤ ¤ ¤
Ты не оставил ни одной приметы.
Сверхъестества в сем мире – ни следа.
Но происходит рядом Действо Света
Сегодня точно так же, как всегда.
Я не прошу ни торжества, ни силы,
Ни года жизни лишнего, ни дня,
Мне надо только, чтоб происходило
Вот это действо в глубине меня.
¤ ¤ ¤
Как трудно мир сей ощутить
Своею собственною ношей,
Тем грузом, что на плечи брошен
Твои и не переложить
Его другим. Напрасны зовы
И жалки детские мечты,
Ведь в этом мире нет другого.
Куда ни глянешь – только ты.
................................
А Бог?
О, смертной чаши вкус!
Мой Бог и есть тот самый груз...
¤ ¤ ¤
Полнота тишины – это жизни итог,
Счет, подведенный точно и строго.
Лес недвижим и тих, чтобы действовал Бог.
Столько места оставлено Богу!
Этот полый простор... В небе нету сторон
И нигде не сверкает граница.
Чтоб дышал, чтоб глядел, чтоб присутствовал Он,
Нам отсутствию надо учиться.
¤ ¤ ¤
Господи, только бы слышать.
Только бы ветер донес
То, что молчания тише.
То, что прозрачнее слез.
Только лишь сердцем порожним
Внутрь зачерпнуть и вместить
То, что назвать невозможно
И без чего не прожить.
¤ ¤ ¤
Миры иные входят в наш,
Как в купол неба горный кряж.
Они пересекают грудь
Так, что почти нельзя вздохнуть.
Они реальны, как обвал,
Что на пути моем предстал.
Но все же, сколько ни смотри.
Они – нигде, они внутри.
¤ ¤ ¤
Есть право на безмолвие. Есть право
На полную, как небо, тишину.
Святое право сосен величавых
И Бога, сотворившего сосну.
Есть Тот, который и во тьме нам светит.
Но Он не утирает наших слез.
О, дай мне право вовсе не ответить,
Иль миром вам ответить на вопрос.
¤ ¤ ¤
Душа – таинственная птица.
Которой никогда не спится.
Которая в ночи и днем
Горит неведомым огнем.
И ей не надо ничего
Помимо жара своего.
¤ ¤ ¤
I
Огромно небо. Человек так мал!
Между людьми – зияющий провал
Немого неба. И в другую грудь
Через все небо пролагают путь.
И нет короче и прямей пути.
Через все небо надо мне пройти,
Преодолеть зияющий провал,
Чтоб ближний мой и вправду близким стал.
II
Боже, как трудно идти по небу.
Тверди нет. Почвы нет.
Плачь, сколько хочешь, кричи и требуй –
Только молчанье тебе в ответ.
Боже, как трудно по бездорожью.
Нету следов. Сожжены мосты.
Есть только эта безмерность Божья.
Путь до Тебя – это тоже Ты.
III
Господи, они маленькие, им не пройти по небу.
Господи, они маленькие, им не вместить любви.
Господи, как накормить их вечности свежим хлебом?
Как напитать их жизнью, бьющей в Твоей крови?
Господи, они бедные, Господи, им не надо
Ни Твоего сердца, ни Твоего взгляда,
Ни Твоего мира, ни Твоей мощи.
Им бы чего полегче, им бы чего попроще.
Им бы лишь научиться жить без Тебя на свете.
Господи, как быть с ними? Они ведь Твои дети...
¤ ¤ ¤
Дело мое – этот рост неизменный.
Дело мое – становленье Вселенной.
Дело мое – нисхождение снега,
Дело мое – бесконечная нега
В мартовском солнце сияющих веток.
Дело мое – созидание света,–
Пальцы лучей, во всю даль распростертых.
Дело мое – воскрешение мертвых.
Мир наш безрадостный, мир неумелый,
Не отвлекай мою душу от Дела.
¤ ¤ ¤
В ответ на вечную тоску
Я незаметно, постепенно
По ветке, облаку, листку
Воссоздаю Творца Вселенной.
Я жажду, чтобы был открыт
Тот смысл, что будет вновь неведом.
Я – кропотливый следопыт,
Идущий по святому следу.
За мигом миг, за шагом шаг
Я узнаю, как мир наш собран.
Ощупывая тайный мрак
И находя бессмертный образ.
Я связываю с нитью нить,
Узор невидимый означив.
Мне надо Бога воскресить.
И нет душе другой задачи.
¤ ¤ ¤
Сто тысяч форм без одного повтора,
Сто тысяч лет и – только родилась.
Поэзия есть связь со всем простором,
С незримым миром трепетная связь.
Соотнесенность звука, знака, жеста
С тем самым Духом, что сей мир воздвиг,
И нахожденье собственного места,
Всегда иного в каждый новый миг.
¤ ¤ ¤
И продолжается благая весть.
В Господнем мире вестников так много!
А, может быть, поэзия и есть
Провиденье невидимого Бога.
И то, что так блаженно совершил
Перед Пречистой Девой в оны лета
Сверкающий архангел Гавриил,
Отныне дело каждого поэта.
¤ ¤ ¤
Как река течет в просторе,
По извивам, по излогам, –
Как река втекает в море,
Так душа втекает в Бога.
Что такое быть счастливым?
Это значит ночь и день я –
По излогам, по извивам –
В нескончаемом теченьи.
Боже, медленность какая!
Все и всё сейчас со мною.
Всё, что есть, в меня втекает,
Ну, а я плыву в иное:
В не охваченное глазом,
В не имеющее края,
Не вмещаемое в разум, –
Но Оно меня вмещает!
¤ ¤ ¤
I
Вот что такое тишина:
Душа в простор погружена.
Душа восстала во весь рост,
И все миры, все сонмы звезд
Сейчас вместились в ней одной,
И это стало тишиной.
II
Вот что такое первый грех:
Дух больше не один на всех.
Мир раскололся на куски
И заметался от тоски.
Мы более не зеркала,
Где так таинственно цела
Вся жизнь, и отразиться смог
Всецелый свет – единый Бог.
Не вечность мы, а полчаса.
И вот упали небеса
И ждут того, кто их опять
Сумеет на плечи поднять.
¤ ¤ ¤
Жизнь – это связь. Мы породнились
Еще в домирной глубине.
И так, как кровь течет по жиле,
Всемирный дух течет по мне.
И на невидимой скрижали
Есть запись на века вперед:
Пока текут по сердцу дали,
В нем каждый умерший живет.
¤ ¤ ¤
Сколько весит Бог? Нисколько.
И ни мало и ни много
До тех пор, покуда сердце
Не притягивает Бога.
Но как только Боль земная
Всею тьмой своей, всей гущей
Воззовет к Нему – узнаешь,
Сколько весит Всемогущий.
¤ ¤ ¤
О, не вините в наших стонах
Творца миров. Безвинен Он.
Он не творил земных законов.
Он сам есть противозакон.
Он тот, кто в нашем урагане
Хранит спокойствие небес, –
Всей боли противостоянье,
Всей тяжести противовес.
Он наполняет наши души
И смысл вдыхает в естество.
Он нас не лепит и не рушит,
Он есть. Вот только и всего.
И размывает все границы,
Вторгаясь в нас, Его прибой.
Он есть. И потому творится
Вселенная сама собой.
Творится каждое мгновенье
Земля и небо вновь и вновь.
Бог – беспрестанность воскресенья,
Неопалимая любовь.
Противо–лед, противо–камень
И всем концам моим конец,
Мое негаснущее пламя,
Бессмертный, внутренний Творец.
¤ ¤ ¤
Как трудно божественной силе!
О, Боже, опять и опять
Мы, люди. Тебя победили.
Тебе ведь нельзя побеждать.
Твоих победителей много,
А Ты – одинокий изгой.
И все победители Бога
Спешат Его сделать слугой.
Но только служить Ты не станешь,
А сбросив свой зримый покров.
Ответишь великим молчаньем
На наш несмолкающий зов.
¤ ¤ ¤
Чем лес теснее, тем свободней
Для всех безвестных пилигримов.
Деревья есть пути Господни,
Вот те, что неисповедимы.
О, разрастание простора,
Стирающего наше имя!
Бог – это лабиринт, в котором
Блуждать и значит быть живыми.
¤ ¤ ¤
Не то нам важно, что на сцене,–
Не ряд мгновенных изменений,
А то, что есть за сценой, – там,
Откуда все диктует нам
Наш режиссер. И я тогда лишь
Жива, когда смотрю в те дали,
В те животворные просторы.
Где слышен голос Режиссера,
Стоящего на вечной тверди.
Нет, Он совсем не милосерден!
Он страшен, как сама гроза.
Он не осушит нам глаза
И не избавит нас от боли.
Но если мы сыграем роли
Свои, то Он предстанет нам,
И мы тогда очнемся там,
Где боли не было и нет,
Где дух горит, как самоцвет,
И нам самим простор Вселенной
Открыт, как мировая сцена.
¤ ¤ ¤
Что есть духовная работа?
Немереные километры,
Безостановочность полета
Противу ветра.
Что значит труд молитвы строгой,
той, что держит мирозданье?
Упорство прославленья Бога
В часы смертельного страданья.
В часы невидимого боя,
Когда весь ход вещей нарушен,
Мое упорство быть с Тобою,
Когда Ты оставляешь душу...
¤ ¤ ¤
С незаживающей раной
Я родилась в наш мир земной–
С моей тоской по океану.
Который был когда–то мной
В недвижности глубокой ночи,
В той совершенной тишине.
Как он шумит, как он рокочет
И как безмолвствует во мне!..
Я узнаю Его, я знаю
Тот голос внутренних морей.
Поэзия – тоска по раю,
По собственной душе своей.
¤ ¤ ¤
Живу я истиной одною,
Живу, одну лишь мысль храня:
Нет Господина надо мною.
Есть Господин внутри меня.
Есть глубина во мне такая,
Пред коей мелки все моря.
И это перед ней, смолкая,
Разлилась по небу заря.
И звезды, звезды заблистали
И заглянули внутрь, на дно.
Меж Ним и мной – такие дали,
И все же – Он и я – одно!
И я гляжу с немым вниманьем,
Туда, в далекий звездный глаз,
Уничтожая расстоянье
И останавливая час.
¤ ¤ ¤
А времени не будет. Это значит,
Что будет Бог, – Никто уже не враг.
У сердца есть всего одна задача:
Не отступать от Бога ни на шаг.
Не будет больше ни труда, ни лени,
И смерть пройдет так, как проходит сон.
Меж мной и Богом нету разделенья.
И это вечность. И конец времен.
¤ ¤ ¤
Огонь горит. Горит лампада.
Горит свеча. Горит звезда.
И больше ничего не надо,
Пусть только он горит всегда
Тем чистым пламенем без дыма
Сквозь всё и всех, всегда един,
Тот постоянный, негасимый
Огонь глубин.
¤ ¤ ¤
Ступень одолевая за ступенью,
Я вдруг узнала: все попытки – дым.
Достать до Бога можно лишь смиреньем.
Одним смиреньем только, но каким!
А этот дерзновенный контур горный?
И этот вал бушующий морской?
Ужели Богу нужен лишь покорный?
Ужель ему угоден лишь покой?
Путь к Богу горы в небе прочертили.
Порыв к нему – бушующий простор.
Но есть смиренье, равное по силе
Всем бурям моря и обвалам гор.
¤ ¤ ¤
Я погружаю дух в безмолвье,
В простор, в великие провалы,
Как в Стикса ледяные волны
Фетида сына погружала.
Пространство чистое, пустое –
Спокойной силы изобилье.
И дух, промытый немотою,
Над бездной расправляет крылья.
¤ ¤ ¤
Здесь, в укрытьи от криков свирепых,
Здесь, где смертный немотствует страх,
Я построю великую крепость,
Крепость Духа воздвигну в горах.
Огражу ее белой лавиной
В синеве засверкавшего льда,
Чтоб никто уже дух мой не сдвинул
Ни на шаг, ни на метр – никогда.
Не устану в бессчетных повторах
Возносить я молитву одну:
«Боже мой, сохрани эти горы!
Боже мой, укрепи тишину!»
¤ ¤ ¤
Все оправдание жизни в том, что я слышу и вижу,
В том, что несу в моем сердце тяжесть по имени Бог.
Судный мой час неизбежен. Час мой все ближе и ближе.
Знаю – суд будет бесстрастен и нескончаемо строг.
И никуда не укрыться, и ничего не поможет.
Будет награда по делу и приговор по вине.
Что на суде я отвечу? Что я скажу Тебе, Боже?
Разве одну только фразу: Ты уместился во мне.
¤ ¤ ¤
О, Господи, меня ведь нет.
Расплылись все черты.
Все было суетой сует,
Остался только Ты.
Остались на исходе дня
Вод чистых зеркала.
О, Господи, прости меня
За то, что я была...
За то, что тратила запас
Вселенской тишины,
Прости мне, Боже, каждый час,
Что мы разделены.
¤ ¤ ¤
Звезда живет в такой дали!
В тысячелетьях от земли...
Но с той поры, как родилась.
Она с землею держит связь.
Немая горная страна
От наших дел отрешена.
Но если нету связи с ней,
Потерян смысл всех наших дней.
О, мой незримый Господин!
Всегда без слов, всегда один.
Но речь до той поры жива,
Пока Тобой полны слова.
Ты далее, чем Млечный Путь,
И точно воздух входишь в грудь.
¤ ¤ ¤
Мне нужно Бога моего услышать,
Настроить душу на Его волну,
Суметь найти ту самую одну
Единственную... С каждым мигом тише
Шум внутренний... И вот уж спор с судьбой
Окончен, страх и страсти замолкают.
А дальше все пойдет само собой,
И вдруг наступит простота такая.
Как будто бы проложены мосты
Над бездной. По плечу любое чудо.
И только цену этой простоты
Я в миг один, как страшный сон, забуду.
¤ ¤ ¤
Что такое воскресенье?
Наш Творец, дохнув едва,
Вдруг промыл свое творенье
И отмыл от вещества.
Вдох... проникновенье Божье
Внутрь сердца моего...
Невозможно? А возможно
Нас создать из ничего?
¤ ¤ ¤
Моя молитва – это час
Безмолвия, когда приказ
Немой идет по всем мирам
И проникает в сердце к нам.
Приказ опустошиться. Бог
Один опустошиться смог
Совсем. А мы еще дрожим.
Склоняясь тихо перед Ним.
Но в эти самые часы
Дрожат Господние весы.
И ровно сколько отдаю,
Втекает жизни в грудь мою.
¤ ¤ ¤
Есть смысл, открытый для немногих,
Хоть каждому распахнут храм:
Не верь ничьим речам о Боге,
Покуда не увидишь сам.
Не рядом, не перед глазами –
Внезапно заполняет Бог,
Как вихрь ворвавшийся, как пламя,
Души последний уголок.
¤ ¤ ¤
Огонь! Огонь! О, кто же смог
Его вместить в грудной ковчег?
Огонь, который есть сам Бог.
Огонь, что не сгорит вовек.
Огонь, перед которым тьма
Раздвинулась. Путь внутрь открыт.
Огонь, в котором смерть сама
Как хворост вспыхнувший горит.
Тот белый пламень, огнь–бел.
Светящееся торжество.
Кто не отпрянул? Кто сумел
Всем сердцем поддержать Его?
Животворящая гроза,
Дыханьем мир застывший тронь!
В огонь глядящие глаза –
Сердца, входящие в огонь...
¤ ¤ ¤
Я в храм вхожу. Всхожу на гребень гор.
Я совершаю в небе омовенье.
Передо мной – пустующий простор –
Творящий Дух – ни одного творенья.
И вот подходят все слова к концу,
И светятся последние глубины.
Я причащаюсь медленно Творцу
И с Ним сливаюсь в творчестве едином.
¤ ¤ ¤
А в небе живут иначе –
Там не говорят, не плачут.
Там только в любом мгновеньи
Вершится соединенье
Со всеми, кто есть, со всеми,
Кто жили в иное время.
Какой небывалый жребий –
Ожить в бесконечном небе
И в сердце до края полном
Рождать световые волны,
Чтоб вновь из небесной чаши
Пролить их на землю нашу.
¤ ¤ ¤
Ты ждешь пришествия второго.
Но ведь оно не для слепого.
Не развернется небосвод,
И Бог на землю не придет.
Он ждет моих земных усилий.
Он ждет, чтоб мы глаза раскрыли.
Чтоб отворились наши уши
И натекло бы небо в душу.
¤ ¤ ¤
А тишина стоит на страже
И охраняет Божество.
«Храни вас Бог...» Но кто нам скажет:
«Храните Бога своего?»
Ветвей безлиственные нити
Чуть-чуть колеблются, шурша –
Храните тишину, храните
Пространство, где растет душа.
¤ ¤ ¤
Ничего и не было
На земле моей.
Вижу только небо я
Меж седых ветвей.
Ничего не прожито.
Не прошло и дня.
Лишь бездонность Божия
В сердце у меня.
¤ ¤ ¤
Поэзия... но это, Боже мой,
Такая бесконечная дорога!
Всегда окольная – не по прямой.
А только сквозь все дали – через Бога.
Казалось бы, пути на полчаса,
Но мы идем все дни свои и ночи,
С земли на землю через небеса.
И невозможно проще и короче.
¤ ¤ ¤
Поэзия есть тайный лад,
Согласие души и Бога.
Наш Бог – поэт. И в райский сад
Войти одни поэты могут,
Согласные с творящей волей,
Как с ветром вал и с небом – поле.
А тот, нарушивший запрет
Живого Бога, – не поэт.
¤ ¤ ¤
Всю жизнь расти. Расти и только.
Не отвлекаясь ни на миг.
И молча знать, как Бог велик.
И сколько надо мигов, сколько
Часов и дней и лет пути,
Чтобы до Бога дорасти.
¤ ¤ ¤
Что значит час богослуженья?
Тот час, проведенный в мольбе
О чем-то, недоступном тленью,
И никогда не о себе.
Час приближенья сердца к раю.
Тот высший час, пустынный тот,
Когда в нас смертный умирает
И Бог из смерти восстает.
¤ ¤ ¤
Не кончен, не создан. Еще не готовый, –
Наш мир создается все снова и снова.
Нам нет завершенья. Не знает конца,
Не знает покоя работа Творца.
И этому миру наступит конец
Не прежде, чем бросит работу Творец.
– А день наш последний? А огненный суд?
– Не прежде, чем кончится творческий труд.
¤ ¤ ¤
Всегда распахнут в тайну вход.
Всегда раскрыты в вечность двери.
И в смерть поверит только тот,
Кто в тишину не смог поверить.
Кто догадаться не сумел,
Душа еще не распознала,
Что затиханье – не предел,
А лишь великое начало,
Заглядыванье за края...
И в час кончины неизбежной
Душа стоит на побережье
У океана Бытия.
Кончаются лишь только сны.
Проходит то, что было тенью.
Но нет конца у тишины.
И нет у жизни завершенья.
¤ ¤ ¤
Мы забыли, что Бог – безымянный.
Мы забыли, что имени нет
У отверстой зияющей раны,
У души, излучающей свет.
Если сердце пробито навылет,
Все, что смертно, рассыпалось в прах.
Боже святый, Тебя мы забыли,
Спор ведя о Твоих именах.
¤ ¤ ¤
И вдруг в тиши открылось мне,
Что только на одной струне
Мир держится. Жизнь продлена,
Пока звенит одна струна,
И звон идет сквозь все сердца
В простор, не знающий конца.
Как бы у Господа в руке
Висим на тонком волоске,
И он способен удержать
Земную ширь, морскую гладь,
Небес раскинутых простор
И тяжесть ледниковых гор.
Вот только б дух наш стихший смог
Сберечь тончайший волосок.
¤ ¤ ¤
Все бедствия исчезнут в одночасье,
И отойдет, потонет вся тревога.
Все, все неважно – было бы согласье
Души и Бога.
Согласье мироздания с миродержцем,
Согласье бега с осью неизменной,
Согласье каждой мысли с ритмом сердца,
Согласье сердца с ритмами Вселенной.
Источник: https://www.stihi.ru/avtor/nadezdad